Неизбежное зло - [13]
Впереди открылась дверь, пролив луч маслянисто-желтого света на заваленную мусором гулли[19]. В дверной проем вывалилась мужская фигура и побрела прочь, пошатываясь и не оглядываясь. Дверь захлопнулась, и переулок вновь погрузился в темноту. Я пошел дальше, к другой двери, что в сотне ярдов отсюда.
Постучал дважды, подождал. Приоткрылась щель, ровно настолько, чтобы на гостя можно было глянуть одним глазом.
— Что вам надо?
— Меня прислал Лао Инь.
— Вы кто?
— Друг.
— Подождите.
Дверь закрылась. Я ждал.
Я никогда не видел Лао Иня, но, как и большинство служащих Имперской полиции, слышал о нем. Ходили слухи, что он член Красной банды, шанхайской преступной организации, которая специализируется на торговле опиумом, проституции, азартных играх и вымогательстве. С таким послужным списком неудивительно, что он обладал и определенным политическим влиянием. В Калькутте Лао Инь управлял производственной частью опиумного бизнеса, и его имя открывало многие двери в Тангра, включая, как я надеялся, и эту. Минуту спустя меня впустили, провели по узкому коридору в небольшую комнату, освещенную керосиновыми лампами, где штукатурка хлопьями падала со стен прямо на грязные матрасы, брошенные на пол. Сладкий землистый запах опиума висел в спертом воздухе.
Пару матрасов занимали какие-то восточные люди. Они лежали на боку, один еще затягивался из опиумной трубки, другой уже явно отрубился.
Вошла старуха-китаянка. Судя по морщинам, я решил, что ей далеко за восемьдесят, но двигалась она шустро.
Она улыбнулась, указывая на пустой матрас.
— Ложиться, пожалуйста, — ласково сказала она. — Я принести афиим[20].
Я прилег, опустил голову на гладкую фарфоровую подушку и подождал, пока старуха вернется с подносом: трубка, лампа, сырой опиум и все, чтобы приготовить себе О.
Я попытался расслабиться, а она уселась на полу скрестив ноги и принялась за работу, согревая шарик опиума на трепещущем пламени свечи. Одно только появление О рядом со мной, кажется, облегчало симптомы. Старуха разминала и вытягивала вязкий комочек, я смотрел, почти загипнотизированный. Нагретый шарик размягчился, стал вязким, потом начал источать пары. Она уложила опиум в чашечку трубки и протянула мне. Я затянулся. Струйки О творили чудо, просачиваясь сначала в мои легкие, а потом, по капиллярам, прямо в кровь. Я услышал, как хрустнули кости старухи, когда она встала, затем звук шагов. Я затянулся еще раз, и еще, в носу зачесалось, и миллионы нервных окончаний в моем теле словно вспыхнули в унисон друг другу. Я закрыл глаза, и мир мало-помалу сжался до пространства внутри моей головы.
Шесть
Суббота 19 июня 1920 года
Еще один бессмысленно удушливый день — облачно, но знойно. «Калькуттская погода», как говорят здесь. Близился сезон дождей, это ощущалось в воздухе, но в облаках еще случались просветы. Мы с Несокрушимом ехали на «волсли» по понтонному мосту через реку.
Наша цель, отель «Йес Плиз», притон без всяких звезд, располагался на мощеной улице, утратившей половину своих булыжников. Этот район в двух шагах от станции Ховрах пользовался популярностью у стесненных в средствах приезжих туземцев, которым нужно было ненадолго остановиться в городе. Улица состояла сплошь из ночлежек и сомнительных харчевен, и «Йес Плиз» на их фоне выглядел на голову роскошнее прочих заведений — у входа стоял какой-то куст в кадке, а над дверями висела вывеска, которую все еще можно было прочесть.
Припарковав «волсли» на улице, мы двинулись ко входу в отель. В воздухе омерзительно воняло аммиаком и экскрементами, что свидетельствовало о наличии кожевенной мастерской с наветренной стороны. На террасе дома напротив сидела куча китайцев, всецело поглощенных игрой в восточный вариант домино. Их присутствие подтвердило то, что уже учуяли мои ноздри. В Калькутте всегда так: где кожевенная мастерская, там и китайцы. У них негласная монополия на торговлю кожей, поскольку местные, по большей части индуисты, ни за что не стали бы забивать корову, да и их соседям, мусульманам, эта идея тоже не казалась привлекательной.
По доске, стратегически уложенной над сточной канавой, мы с Несокрушимом перебрались ко входу в отель, поднялись на несколько ступеней и оказались в полутемном вестибюле. В углу за стойкой с металлической решеткой сидела пышнотелая тетка средних лет. Тоненькая палочка в металлическом держателе, стоявшая рядом с ней, источала струйку благовония, которая тщетно сражалась со смрадом, проникавшим с улицы.
Она подняла глаза на нас — лунообразное лицо со слегка восточными чертами, как у многих бенгальцев. Темные глаза обведены сурьмой, посреди лба красная точка размером с полпенни.
— Миссис Миттер? — обратился я.
Лицо ее просветлело:
— Да. Вы получили мое сообщение?
— У вас есть сведения о местонахождении человека, которого мы разыскиваем?
— Ха[21], — кивнула она. — Он снимает у нас номер уже два или три дня. Приехал на Ратха-ятру, ну, он так сказал. Странно, да? Зачем ехать в Калькутту на Ратха-ятру, когда настоящий храм Божественного Джаганната находится в Пури?
— Вы уверены, что это он?
— Еще бы, — фыркнула она. — Хотя рисунок в газете никуда не годится. В следующий раз позовите Асита Халдара
Индия, 1919 год. Отчаянно желая начать все сначала, капитан Сэм Уиндем прибывает из Британии, чтобы занять важный пост в полиции Калькутты. Вскоре его вызывают на место странного убийства. Жертва – высокопоставленный чиновник, тело нашли в трущобном квартале, где европейцы не бывают, скомканная записка у него во рту требует, чтобы британцы покинули Индию, а иначе последуют новые жертвы. Капитан Уиндем берет в помощники первого в полиции офицера-индийца, сержанта Банерджи по прозвищу Несокрушим. Быстро выясняется, что история куда запутанней, чем политическое убийство.
В середине XIX века на грязных улицах Нью-Йорка, изрядную часть которого составляли трущобы, шла постоянная война – местных жителей против ирландских иммигрантов, протестантов против католиков, бандитов и воров против всех остальных. Как раз в это сложное время мэр города принял решение о создании полиции Нью-Йорка – из числа крепких и решительных мужчин разных национальностей и вероисповеданий, готовых любой ценой охранять закон. Одним из них стал Тимоти Уайлд, бывший бармен, прекрасно знающий местный уголовный мир и его правила.
Андрею Корешкову, начальнику управления московского страхового агентства, утром повезло – взгляд прекрасной блондинки, приехавшей застраховать свою новенькую Ауди ТТ, был многообещающим. Однако уже скоро стало понятно, что ни о каком романе и речи нет. Блондинка – участница группы мошенников, которые страхуют машины в нескольких агентствах сразу, а потом заявляют об угоне и получают деньги. Андрей, в прошлом опытный работник УБОПА, берется за расследование. Он узнает о существовании банды, запустившей щупальца в разные страны и втянувшей в свою орбиту десятки людей.
Иван Дмитриевич Путилин – гений русского уголовного дела, много лет он стоял у руля Санкт-Петербургской сыскной полиции и благодаря своей находчивости и необыкновенной проницательности раскрывал самые сложные преступления, за что его называли русским Шерлоком Холмсом.На основе воспоминаний Путилина писателем-детективщиком начала XX в. Романом Добрым была создана блестящая серия остросюжетных рассказов, которые и вошли в этот сборник. Их хочется прочитать уже из-за одних названий, таких как «Тьма египетская», «Ключ поволжских сектантов», «Ограбленная почта»…
Блестящий писатель, сценарист и режиссер Алексис Лекей – признанный мэтр детективного жанра, лауреат престижных премий «Французский саспенс» и «Приключенческий роман года». Он сам переносит свои книги на экран, и его сериалы держат на французском телевидении высочайшие рейтинги. «Дама пик» вслед за «Червонной дамой» продолжает знаменитый цикл романов и популярных телефильмов о комиссаре Мартене, столь же любимом сегодня французской публикой, как некогда великий Мегрэ. Жизнь этого рыцаря без страха и упрека полна запутанных отношений с женщинами и не менее запутанных расследований, связанных с женскими судьбами.
Русскоязычному читателю уже известно имя Лео Брюса.Лео Брюс — автор первой пародийной стилизацией на тему запертой комнаты. Фантазия автора «родила» четырех «мушкетеров»-сыщиков: основное трио — монсеньор Smith, Amer Picon и лорд Simon Pimsoll. Но звездой, этаким «д'Артаньяном», стал краснолицый любитель пива, деревенский полицейский, сержант Beef (фамилия переводится как «Говядина»), чье беспристрастное, спокойное «Я знаю, кто сделал это» в конце оказывается правильным решением. Этот роман уже опубликован в сети.Но автор написал немало рассказов о «звезде» «Дела для трех детективов» сержанте Бифе.
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.