Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI - [7]

123 Ошеломил с такою силою,

Что сотрясшись в шлеме и в стальной скорлупе,

Панцирною спиною

Распростерся Родомонт на Фронтиновом крестце.

Трижды, четырежды, вправо, влево

Клонится, валится долу головой,

Изронивши бы и меч из руки,

Не случись он прикован к рукавице.

124 А меж тем пред Марфизою Мандрикард

В многом поте лица и тела

И ее поневолил попотеть,

Но столь истовы были их доспехи,

Что не вскрылась ни единая щель,

И досель оба ратовали вровень,

Как вдруг, изворачиваясь, Марфизин скакун

Приневолил вступиться и Руджьера.

125 Изворачиваясь, Марфизин скакун,

Выгнув бег свой по нетвердому лугу,

Оскользнулся, и не смог уберечься,

Чтоб не рухнуть на правый бок;

А вспешая встать,

Был он сбит грудь в грудь конем

Златоуздом,

С не по-рыцарски басурманрким ездоком,

И полег вновь.

126 Руджьер, видя воительницын урон,

Не помедлил помощью:

Вольною рукой,

Оглушившей уносимого Родомонта,

Он татарина бьет в шлем,

И рассек бы и голову и тулово,

Будь в его руке — Бализарда,

А на Мандрикарде — иной шишак.

127 Родомонт, опомнясь,

Озирается, а пред ним — Рикардет;

Вспамятовал царь, каково ему пришлось

От сего Руджьерова вспомогателя,

Мчит к нему

Злою мздою благому делу, —

Но

Пересек его умысел Малагис.

Малагис колдовством прерывает бой

128 Малагис, немалый в могучей магии,

Хоть и не был при черной книге,

Чьею силою останавливал солнце,

Но держав в уме

Заклинание, влаственное над демонами,

Вмиг вогнал взъяряющего нечистого

В Доралисина жеребца.

129 В жеребца нерослого и усадистого

С Стордилановой дочерью на хребте

Вмолвил Вивианов брат

Такового преисподнего ангела,

Что умевший быть

Лишь красавицыной послушен руке,

Взмелся

На шестнадцать локтей ввысь и на тридцать локтей вбок.

130 Взмелся,

Но красавицы не сронил с седла;

Вскрикнула она в выси,

Почитаючи себя погибшею, —

А скакун, коснувшись земли,

Движим дьяволом,

Мчится под кричащею прочь

С такой прытью, что стрелой не настичь.

131 С первым звоном ее голоса

Уяиенов Родомонт позабыл разить

И летит помочь

Вслед невестиной неистовой скачке.

А за ним Мандрикард,

Ни Руджьера не тронувши, ни Марфизы,

Ни спросив и ни сказав замирения,

Мчит вдогон и ему и Доралисе.

Доралиса, Родомонт и Мандрикард, а за ними Руджьер и Марфиза скачут к Парижу

132 А Марфиза, взнявшись с земли,

Вся пылая стыдом и гневом,

Рвется мстить — не может,

Видя недруга в тщетном далеке:

И Руджьер по таком исходе брани

Исторгает, как лев, не взрыд, а взрык,

Ибо знает, что никаким коням

Не поспеть за Фронтином и Златоуздом.

133 Ни Руджьер без отбитого скакуна

Не желает отстать от царя Алджирского,

Ни Марфиза не уволит татарина,

Не явив ему себя во всю стать;

Ни тому, ни той

Не достойно бросить спор в полуспоре,

И решаются оба, как один,

По пятам преследовать изобидчиков.

134

А коли не взять на ходу,

То доскакать и до сарацинского стана,

Куда лег их путь

К вспоможенью от Карловой осады.

Где надежда, туда дорога,

Но не вдруг,

Ибо вежество Руджьеру велит

Перемолвиться с прежними товарищами.

135 Отъезжает паладин

Отдать честь брату милой повелительницы,

Изъявляет дружбу по гроб

Во всякой его взгоде и невзгоде

И отменно учтиво просит

Снесть привет и благородной сестрице —

Так учтиво,

Что ни в ком малого подозрения;

136 Отдает пристойный поклон

Вивиану, Малагису и раненому

Альдигьеру, а они в ответ,

Долг за долг, готовы к его услугам.

А Марфиза так буйно рвалась в Париж,

Что и не подъехала к остававшимся,

И лишь издали отдали ей привет

Вивиан, Малагис, Рикардет,

137 Но в невольном лежал простерт бессилии

Альдигьер.

Поскакали храбрые на Париж,

Двое впереди, остальные следом, —

А какие от этих и от тех

Небывалые содеялись подвиги

К вящей пагубе государевым людям,

О том речь моя в следующей песне.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ (РАСПРЯ)

Песнь XXVII

Нападение сарацинов на Карлов стан. На первом плане — Доралиса, за которой следуют Градасс и Сакрипант; далее — Родомонт, одиноко скачущий влево

Вступление

1 Что затеет женщина, то выходит

Часто лучше бездумно, чем подумавши:

Уж таков один из неисчетных

Даров им от всевышнего неба.

А мужчинам, увы, гораздо хуже:

Ежели они не успеют

Помедлить да посудить да поразмыслить,

То и губят зря и время и силы.

2 Малагисова, о которой сказано,

Всем казалась бы хороша затея,

Вызволив из великой беды

Двоюродного его Рикардета, —

Ан нет,

Ибо сгнавши Родомонта и

Мандрикарда,

Не взгадал он, что они устремятся

К пущей пагубе всем Христовым верным.

3 Пораздумай он малый миг,

И уж верно

Уберег бы он брата

Без урона крещеному народу,

Повелевши одержащему бесу

Умчать деву

На такой Восток или Запад,

Чтоб о ней уж не видано и не слыхано:

4 Наши бы за нею влюбленные

Поскакали на край света, как в Париж;

Но увы! в безвременье Малагис

Не предусмотрел предусмотримого, —

И вот злоба, изгнанница небес,

В вечной жажде крови, огня и сечи,

Взяла путь к государевой большой беде,

Ибо ей иного не указано.

Доралиса возвращается к отцу

5 Всев в коня,

Бес помчал захолонувшую всадницу

Через реки, рвы, дубравы, болота,

Кручи, пропасти,

Сквозь британский стан и французский стан

И все сонмище Христовых поборников

До шатров

Короля Гранады, ее родителя.

6 Родомонт же и Агриканов сын

В первый день

Поспевали издали за маячившей,

А потом уж пропал и вид,

И они лишь по горячему следу,

Как псы,

Жадные до зайца или серны,