Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI - [120]

Блюдут его, отсрочек не давая.

Скажу тебе о лучшем волокне:

Оно идет на украшенье рая,

А худшее для грешников прядут,

Что лишь таких заслуживают пут»…

ИСПЫТАНИЕ ЖЕН XLI, 97 — XLII, 49 (В. Буренин. 1874)

97 С владельцем замка за столом не раз

Речь заводил Ринальдо, и порою

Его пытался вызвать на рассказ

Обещанный; но герцог был тоскою

Исполнен тайной: он вздыхал, томясь,

И, на руку поникнув головою,

Молчал печально и, казалось, он

Был в грустные мечтанья погружен.

98 Узнать причину тайную печали

Желал Ринальдо; но спросить о том

И вежливость, и скромность воспрещали.

Когда ж обед был кончен, и вдвоем

С хозяином они остались в зале,

Явился паж: он чашу нес с вином,

На ней по золоту пестрели в блеске

Из драгоценных камней арабески.

99 На рыцаря печальный бросив взгляд,

Владелец замка молвил: «Для тебя я

Теперь открою то, что час назад

Ты знать желал. Вот чаша, налитая

Вином кипящим: каждый, кто женат,

Ее иметь бы должен. Вещь такая

Неоцененна, верь мне, для мужей:

Волшебное таится свойство в ней.

100 Мужьям, конечно, нужно убежденье

В любви прямой и верности их жен.

Муж должен ведать — честь иль посрамленье

Его союз; жены владыка он

Иль жалкий шут. Кто носит украшенье

Постыдное, тот кажется смешон,

А между тем почти всегда бывает,

Что муж своих рогов не замечает.

101 Отрадно быть уверенным в жене:

Тогда ее мы ценим вдвое боле;

Мучительно — не верить ей вполне,

Подозревать, терзаясь против воли.

Одни ревнуют жен, хотя оне —

Примеры верности в семейной доле;

Другие, гордостью ослеплены,

Не видят явного падения жены.

102 Коль убедиться хочешь ты, верна ли

Тебе жена — любя ее душой,

Ты сомневаться можешь в ней едва ли —

Отпей из этой чаши золотой.

Узнать жестокой ревности печали,

Иль счастья безмятежного покой

Ты должен тотчас, если есть желанье

В тебе судьбы изведать испытанье.

103 Из этой чаши пить не может тот,

Чей лоб жена украсила рогами:

Вино ему не попадает в рот

И разливается на грудь струями.

Но чья жена безгрешна и блюдет

Святыню долга — жадными устами

Тот выпивает чашу всю до дна:

Итак, узнай, верна ль тебе жена».

104 — 1 Он, кончив речь, взглянул на паладина

И ожидал, как тот прольет вино…

Корысть проклятая! людских скорбей причина!

В своих когтях терзаешь ты равно

И низкого раба и властелина,

Чье имя было бы в веках озарено

Лучами славы, если бы душою

Не пресмыкался он перед тобою.

2 Ты губишь всех: мудрец, чей вещий взор

Измерил землю, небеса и воды,

Изведал бездны, где ведется спор

Сил зиждущих и рушащих природы, —

Он жаждет денег, будто мот иль вор,

Он копит их, пока могилы своды

Его навек не скроют: уязвлен

Корысти жалом ядовитым он.

3 Могучий вождь, кого полки страшатся,

Кто рушит в прах твердыни городов

И входит в них, чтоб лаврами венчаться,

Кто ударяет первым на врагов, —

И тот пред алчностью готов смиряться,

Готов сносить позор ее оков;

И ты, художник, небом вдохновенный,

Нередко чтишь ее кумир презренный.

4 Вы, женщины, пред чьею красотой

Все клонится с невольным обожаньем,

Чья добродетель кажется святой

И недоступной пред земным желаньем, —

Кто б верить мог! — и вашею душой

Корысть владеет: золота сияньем

Порок седой и безобразный вас

Заманивал в объятия не раз.

5 Я мог бы здесь потолковать об этом

Подробнее, но предпочту молчать

И удержу, что знаю, под секретом.

К тому же, нам пора вернуться вспять,

Чтоб рассужденья этих строф с сюжетом

Истории, мной начатой, связать.

Итак, Ринальдо взял с напитком чашу —

На этом мы прервали повесть нашу —

6 Взял, и затем… задумался над ней

И молвил герцогу: «Безумно знанье

Того, что может для души моей

Принесть печаль и вечное терзанье.

Моя Клариса — женщина, и ей

Доступна слабость женщин. Испытанье

Мою любовь погубит вдруг — как знать?

И что ж оно взамен мне может дать?

7 Да, с счастием прощуся навсегда я,

А радость жизни не найду опять.

О нет, не может власть небес благая

Подобную пытливость одобрять,

И потому — прочь, чаша золотая!

Я не хочу уста к ней приближать,

Не приобщусь ее чудесным чарам,

Что для меня печальным будут даром.

8 Мы знаем все, как некогда Адам,

Запретный плод отведавши, из рая

Навек был изгнан, обречен скорбям

И жизнь влачил, и плача и страдая;

Об этом помнить надобно мужьям

И жен любить, напрасно не пытая

Их тайных чувств, и мыслей, и речей,

Чтоб не утратить рай любви своей».

9 Так говоря, порывистым движеньем

Он отодвинул чашу от себя.

Владелец замка с горестным томленьем

Ему внимал и молвил так, скорбя:

«Проклятье той, чьим лживым убежденьям

Поверил я, кто, жизнь мою губя,

Зажег во мне безумное желанье

Мою жену обречь на испытанье.

10 О, если бы я десять лет назад

Мог внять твои разумные сужденья,

Не знал бы слез я, что теперь мрачат

Мои глаза, не ведал сожаленья

О счастии, к которому возврат

Уж невозможен. Все мои мученья

Я расскажу тебе. Меня не раз

Ты пожалеешь, выслушав рассказ.

11 От благородных предков родился я

В соседнем городе, у гардских вод,

Где, озеро родное покидая,

Стремится По волнистая вперед.

Меня судьба преследовала злая:

В то время обеднел наш знатный род,

И в детстве я, с нуждой тяжелой споря,

Немало вынес и труда и горя.

12 Но рок, меня богатством обделив,

Почтил за то наградою иною:

Я вырос станом и лицом красив,

Я благороден, пылок был душою,

И потому в любви весьма счастлив.