Неистовый Роланд. Песни I–XXV - [19]

64 Этот город и с ним все земли[37]

От моря до Роны и Вара

С верою и надеждою

Государь вручил дочери Амона,

Дивясь ее доблести

Всякий раз, как видел ее в ратоборстве.

Вот из этого Марселя

И приспел к ней гонец с мольбой о помощи.

65 Юная колебалась меж «да» и «нет»:

Вернуться или не вернуться?

Оттоль зовет честь и долг —

А отселе жжет любовное пламя.

Но решает она делать, что сдумано, —

Спасти Руджьера из колдовных стен,

А не станет сил —

То хоть разделить с ним неволю.

но Пинабель замышляет на нее зло

66 Умными отговорками

Отпустивши вестника довольным,

Она тронула коня в дорогу

Вслед Пинабелю, который был нерадостен

Узнать, что она из такого рода,

С которым вражда у них и явная и тайная,

И что не миновать ему беды,

Как проведает она, что он из Майнца.

67 Между Майнцским домом и Клермонтским домом[38]

Давний и ненасытный зиял раздор,

И не раз они сходились на брань,

И без меры было пролито крови.

Вот и задумал вероломный граф

Беспечную девицу предать беде,

При первом случае бросить ее одну,

А себе искать другой дороги.

68 И врожденная вражда, и сомненье, и страх[39]

Так теснились в его уме,

Что не уследил он, как сбился с пути

И забрел в самый темный лес —

А среди того леса был горный кряж

С голою кремневой вершиною.

Между тем дочь Дордонского Амона

Следует за ним, не отставая ни на шаг.

69 Как увидел он вокруг густую чащу,

Так замыслил отделаться от спутницы

И молвит: «Пока не стемнело,

Лучше нам податься к пристанищу —

Помнится мне, за этою горою

Есть долина, а в ней привольный замок.

Подожди меня здесь, а я с этой кручи

Уверюсь в нем своими глазами».

70 Так сказав, погоняет он коня

Ввысь, к самому каменному острию,

Озираясь, нет ли сторонних троп,

Чтоб скрыть свой след от наездницы?

И вот в скале ему является пещера

Вглубь на тридцать с лишним локтей,

За уступами, резаными и рублеными в камне,

А внизу была дверь.

71 Дверь была большая и широкая

И распахивалась в просторный покой,

А оттуда шел свет, как будто

Это факел пылал в пустой горе.

Онемел злодей от изумления, —

А тем временем героиня,

Издали страшась потерять его след,

Настигает его над самой пещерой.

и сбрасывает ее в горную пещеру

72 Увидевши злодей,[40]

Что напрасен вышел первый его умысел

Потерять ее или погубить ее,

Новый и причудливый затеял ков.

Он вышел к ней, он позвал ее

Туда, где в горе был пустой провал,

И сказал ей, что в глубине

Видел он красавицу-девицу;

73 Ясный лик, богатый наряд

Обличали в ней знатную породу,

Но была она смутна и печальна,

Словно не по воле томилась в плену.

Что с нею? —

Он стал уже спускаться, чтоб узнать,

Но тут встал из глуби

Некто яростный и повлек ее внутрь.

74 Брадаманта

В безоглядной своей отваге

Поверила Пинабелю

И рванулась помочь красавице,

Но не знала, куда шагнуть.

Вскинув взгляд на ветвистый вяз,

Отсекает она мечом своим длинный сук

И спускает его в расселину.

75 Срубленный конец

Отдает она держать Пинабелю,

А сама опускает ноги в пропасть

И всем телом повисает на руках.

Улыбнулся Пинабель и спрашивает,

Удобно ли так ей спрыгнуть? —

А потом, разжав и вскинув руки:

«О, как жаль, что с тобой не весь твой род!»

76 Но иначе приключилось с невинною,

Рушась по каменьям,

Первым ткнулся в дно крепкий ее сук;

Он сломался, но сдержал юную латницу,

И она им сбереглась от погибели.

Оглушенная, лежит она в пещере, —

Но об этом доскажу я в третьей песни.

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ (ДУХОВИДИЦА)

Песнь III

Пещера Мерлина: справа — Брадаманта с Мелиссой у Мерлиновой гробницы, слева — смотр грядущих потомков Брадаманты. На поверхности земли — уезжающий с места преступления Пинабель, дальше — Мелисса провожает Брадаманту в дальнейший путь

Вступление

1 Кто мне даст голос, кто мне даст речи,

Достойные избраннейшего предмета?

Кто даст крылья моему стиху

Возлететь до моего высокого замысла?

Жарче привычного

Ныне должен вспыхнуть огнь в моей груди:

Эта песня — для моего покровителя,

И поет о тех, кому он внук и правнук.

2 Меж всех светлейших владык,

Небом избранных править землей,

Ты не видел, Феб, озаритель мира,

Никого славней ни в брани, ни в мире,

Никого, чья знатность

Столько лет цвела и будет цвести

(Если правду мне пророчит вдохновение),

Пока звезды в небе кружат свой хоровод.

3 Чтоб по чести воздать им честь,[41]

Не моя мне надобна лира,

А твоя, на которой по сраженье неистовых гигантов

Ты восславил державца небоздания.

Дай мне лучший резец

Для такого благородного камня —

И вложу я в дивные черты

Весь мой труд, весь мой дар.

4 А теперь неумелым долотом

Я, снимаю лишь первую каменную стружку,

Лишь в надежде, что опыт и усердие

Не оставят мой труд до совершенства.

Но пора: вернусь

И к тому, кого не спасут ни шлем, ни латы, —

К Майнцскому Пинабелю,

Чаявшему погубить свою спутницу.

Пинабель отъезжает,

5 Рассудив, что дева

Сгинула на дне безмерной пропасти,

Вероломный с бледным лицом

Отошел от порога скорби и скверны,

Торопясь взмостился в седло,

А как всякая нечистая совесть

Громоздит злое дело на злое дело,

То уводит он с собой Брадамантина коня.

а Брадаманта попадает в пещеру Мерлина

6 Так оставим же его

Ковать ковы другим на свою пагубу, —

Обратимся к той, кого он предал

Разом и смерти и каменной могиле.

Когда встала она, оглушенная

От ушибов о крутые каменья,

То вошла она в дверь,

А за дверью была вторая пещера больше первой