Негодная - [9]

В математическом классе не было никого, кроме мисс Найяр. Она оторвала взгляд от бумаг на письменном столе и встретила Кейти широченной улыбкой.

– А вот и моя самая пунктуальная ученица.

– Больше никто не пришел?

– Может быть, остальным слишком жарко?

С этими словами мисс Найяр сделала вид, будто утирает пот со лба.

Кейти вытащила из рюкзака все, что требовалось для урока математики. Да, сегодня действительно жарко, что удивительно после ночного дождя. Наверное, даже жарче, чем в Дели, куда брат мисс Найяр увез своих детей к дедушке и бабушке. Кейти старалась вникать в подробности, пыталась кивать и улыбаться в нужных местах, но думать могла только об одном: «Эсме, зачем ты им рассказала?».

Сидя на уроке, Кейти чувствовала, как внутри нее закипает злость. Идиотка, зачем она только доверилась кому-то? И зачем явилась на урок математики в эту жару – единственная, кому такое взбрело в голову. Ну и дура!

К тому времени, когда урок закончился, злость уже пылала синим пламенем. Кейти была так предсказуема и так ненавидела это в себе, что наконец решила измениться… И вот теперь единственный непредсказуемый поступок с ее стороны привел к таким ужасным последствиям. Она представила, как шагает по спортивной площадке, а если Эсме со своей свитой до сих пор там, то проходит мимо них, опустив голову. А потом еще двадцать минут идет до дома (однажды она от скуки засекла время), входит в квартиру и занимается, занимается, занимается…

Но девчонки ушли. Как и предполагалось, Кейти шла до дома ровно двадцать минут, хотя, по идее, злость должна была ее подстегнуть. Чтобы этим скучным вечером произошло хоть что-то приятное, девушка зашла в магазин и купила коробку мороженого – клубничных рожков. Когда она вошла в квартиру, мать сидела за кухонным столом, а Мэри находилась в гостиной. Это означало, что, скорее всего, так они провели весь день, пока Кейти была в школе. Весь мир вступил в войну.

– Что это значит? – сердито спросила мать. – Опять сладкое?

Кейти не стала отвечать. Она вскрыла коробку, протянула два рожка Крису, один вручила маме и, сев за стол, занялась своей порцией.

– А мне можно? – нетерпеливо спросил Крис.

– Да, можешь нарушить правила, разрешаю, – сказала ему Кейти. – А второй рожок отнеси Мэри.

Мать вздернула брови.

– Мэри?

Кейти одарила Кэролайн долгим взглядом.

– Нужно же нам ее как-то называть. А ты что предлагаешь?

Она понимала, что сеет вокруг одну лишь злобу. Что та прилипла к ней, как смола, и избавиться от нее можно единственным способом – измазав этой смолой других людей.

Кейти сняла с рожка картонную упаковку, обнажила завитки белого шоколада и клубничный джем, опустила вниз блестящую красную бумагу – и почувствовала себя шестилетней.

Вернулся Крис и сунул один рожок в морозилку.

– Она спит.

Они сидели молча и ели мороженое.

– Как в школе? – спросила мать через какое-то время.

– Нормально.

– С математикой все в порядке?

– Ага.

– Вечером попрактикуешься с образцами экзаменационных работ?

– Конечно.

Мать вздохнула.

– Ради всего святого, Кейти, перестань говорить односложно. У меня и так день тяжелее не придумаешь! Я задала тебе самые простые вопросы.

На самом деле они были совсем не простые. «Как в школе?» – вопроса труднее мать даже не могла себе вообразить. Разве Кейти могла ответить: «Я поцеловала свою лучшую подружку, и теперь я – социальный изгой»? Нет, пусть даже прошел бы миллион лет, она бы ни за что не рассказала матери об этом. А о чем бы рассказала? О концерте в техническом колледже? Да нет, об этом тоже не стоило говорить. «Чтобы пройти, им понадобятся фальшивые документы, – начала бы мать. – Куда смотрят их родители, хотела бы я знать? Я не желаю, чтобы ты общалась с такими девочками, они на тебя дурно влияют, бла-бла-бла…»

Да и вообще, матери наверняка нужно было просто отвлечься от собственных проблем, поэтому Кейти сказала ей, что в школе сейчас тихо и спокойно, поскольку в разгаре экзамены, что в математическом классе она сидела одна, учительница оказалась очень милой и очень здорово было заниматься вот так, один на один с педагогом.

– В университете тебя ждет то же самое, – сказала мать. – Только ты и преподаватель. Будете обсуждать научные теории.

Размышляя об университете, Кейти вовсе не думала о математике. Нет, она представляла себе место, где сумеет заново обрести себя. Место, где пока еще не случилось ни одной катастрофы.

Она скомкала упаковку от мороженого, бросила ее в мусорное ведро и сделала вдох.

– Ну, а как твои телефонные звонки?

У матери сразу стал изможденный вид.

– Это просто кошмар. Я торчала наверху в такую жару, чуть с ума не сошла. Меня перебрасывали из одного департамента в другой. Никто, никто не желает взять на себя ответственность! – Она подтолкнула к Кейти блокнот. – Полюбуйся. Я говорила с каждым из этих людей. Похоже, помощь тебе окажут только в том случае, если ты в системе. Чтобы попасть в систему, нужна экспертная оценка, а чтобы получить эту оценку, нужно направление от врача, для чего нам необходимы сам врач и постоянный адрес. – Мать невесело рассмеялась. – Мне удалось записаться на прием к своему, но только на вторник. И что же нам с ней до этих пор делать?