Неформат - [13]

— Нет проблем, — кивнула Ёлка. — Еще минут десять таких разговоров, и все произойдет само собой. — Она вздохнула и ушла к зеркалу — стариться.

Умница побарабанил пальцами по дивану и задушевно напомнил:

— Боря… Ты обещал мне ВСЁ рассказать.

Да, действительно обещал. Пришлось все рассказать. Умница слушал очень внимательно, но когда я закончил, вскочил:

— Да, Боря… Дела… Ты попал… Ну да ничего, выкрутишься. Ну все. Мне пора. Я ведь вам тут не нужен, правда? Ёлка! — крикнул он в полуоткрытую дверь, — Я уехал! Пока-пока!

— Стоять! — приказал я, в очередной раз дивясь его неподражаемому самосохранению. — А Ёлку кто обратно привезет?

— Ты. А, ну да… — Умница смотрел на меня и кивал своим мыслям, — тебе же нельзя терять время… Слушай, Боря, ты знаешь… Тебе ведь из страны валить надо. Бежать и скрываться. Когда-нибудь, может быть, кто-нибудь в чем-нибудь и разберется, но пока это произойдет… Я бы на твоем месте уехал. Куда подальше.

Я невесело засмеялся, даже осклабился:

— Я уже думал. Пустой номер — у меня загранпаспорт просрочен.

— Не повезло! — ужаснулся Умница.

— Не повезло, — согласился я.

— Еще пару минут и можно ехать! — крикнула нам Ёлка.

Умница снова сел. Глаза его шныряли по комнате, но на самом деле он, кажется, мучительно на что-то решался. И решился:

— Ладно. Возьмешь мой. Он у меня в машине. И вали в аэропорт, прыгай из окна в седло первой же лошади. Денег дать?

Я начал ржать, как та самая «первая же лошадь», когда ковбой промахнулся мимо ее спины:

— Умница, мы даже не Ривка с Ёлкой. Мы с тобой не похожи.

Умница взгляд мой выдержал спокойно, мудро усмехнулся:

— Пограничники хасидов не различают. Причем, не только чужие, но и наши, израильские. Проверено многократно. По моим бизнес-визам вся наша ешива ездит.

— Куда? — тупо спросил я.

— В Москву. В Питер. В Умань. Куда надо, туда и ездит. Ты что, отказываешься?

— Наоборот. Мысленно примеряю хасидское одеяние. Вариант идиотский, но другого, похоже, нет.

Умница обиделся:

— Вариант продуманный и очень удобный. То, что он выглядит идиотским — залог его успеха… И знаешь что, тебе вообще крупно повезло. Я еще дам тебе возможность зарабатывать в России на жизнь.

— Почему в России?

— А где еще ты можешь? Хочешь мыть посуду в амстердамском баре? А в России я тебе дам работу по специальности.

— Охранять синагогу?

— Да ну. Будешь заниматься сыском. Частным. Да, с сегодняшнего дня — ты младший детектив в моем сыскном агентстве «Второе счастье». Будешь хорошо искать, повышу в должности, — Умница блажено улыбнулся.

— Все, Умница, — обозлился я. — Отвезешь Ёлку обратно и свободен.

Умница нагло осклабился, но замолчал. Потому что в комнату, легкой молодой походкой, ворвалась Ревекка Ашкенази. С лицом Ёлка поработала мастерски.

— Ты меня геронтофилом сделаешь, — отвесил комплимент Умница.

5. Легенды не гибнут от инфаркта

Ёлка была так уверена в себе, что у кирьят-арбских ворот не ждала спокойно и смиренно, а нагло сигналила, требуя немедленно выпустить ее на большую воду. Хорошо, хоть сумерки размыли все, кроме ее рыжих волос, да красного «БМВ». Не запомнил бы это лишь полный астронавт. Приехала — уехала. Словно в ответ на мои мысли, охранник прокричал, открывая ворота:

— Нашла ветеринара? Все нормально?

Ёлка изобразила кистью то, что мы в детстве, играя в театр теней, называли «головой петуха». Этим «о'кеем» она покачала, как Брежнев с трибуны и добилась убедительной старческой пластики. А потом так газанула, что было ясно — с координацией и мозгами у старухи уже неважно. Я догнал Ёлку только через пару километров. А Умница нас — и того позже. Убедившись, что все в сборе, Ёлка свернула с трассы направо, в сторону арабской деревни Дура. Наверняка, нарочно выбрала это место, чтобы сбить пафос некрологов хотя бы в русских газетах. Хотя, по большому счету, какая уже разница? Все равно будет большое политическое шоу.

Очень скоро Ёлка въехала в оливковую рощицу, а мы за ней. Умница выглядел взъерошенным и злым:

— Чего так гнала?

— Когда у тебя труп в багажнике, а мент на хвосте — как-то невольно на газ давишь.

— Это уже не мент, — улыбнулся Умница. — Это мент-расстрига.

Видно было, что эта мысль ему по душе.

— А ты что так отстал? — спросил я.

— Знаешь, когда перед тобой — багажник с поясом смертника, невольно давишь на тормоз, — ухмыльнулся он, потом огляделся и поёжился. — Это же арабские деревья, да? Тут вообще не постреливают? А почему листья такие пыльные?

Ривку из багажника пришлось вытаскивать мне с Ёлкой — Умница вдруг решил, что ему не следует оскверняться мертвым женским телом.

— Ты же не коэн, — возмутилась Ёлка.

Но Умница лишь снисходительно усмехнулся:

— Все не столь однозначно. Фамилия — это лишь верхняя часть айсберга. И вообще, ты бы хоть на религиозные темы со мной не спорила, что ли…

Я вспомнил, что четверть часа назад укладывал Ривку в багажник с помощью Умницы и объяснил Ёлке:

— «Однако за время пути собачка могла подрасти.» Я имею в виду исключительно духовный рост.

Умница показал мне средний палец и отвернулся, зорко высматривая окрестных снайперов. Мы с Ёлкой надели на Ривку пояс шахида и усадили за руль «БМВ». Когда найдут — пусть сами разбираются, как так получилось.