Нечто прекрасное - [8]

не могут ссориться в свой медовый месяц.

Шепли махнул мне, давая знать, что у него все под контролем. Его обувь разбрасывала

песок, пока он тащился туда, где сидел его двоюродный брат. Трэвис выглядел подавленно. Я

не могла представить, что могло случиться между ночным брачным блаженством и этим утром.

Шепли сел, расположив ноги между своим стулом и лежаком Трэвиса, и сложил руки в

замок.

Трэвис не шелохнулся. Он не отреагировал на Шепли. Просто смотрел на воду.

– Это плохо, – прошептала я.

– Что плохо? – спросила Эбби, и я подпрыгнула, – Воу. Нервное утро? Куда смотришь?

Где Шеп? – Она вытянула шею, чтобы посмотреть поверх меня на пляж.

– Блин, – прошептала она. – Выглядит плохо. Вы с Шепли поссорились?

Я развернулась.

– Нет. Шепли пошел, чтобы узнать, что не так с Тревом. А вы? Вы не поссорились?

Эбби мотнула головой.

– Нет. Уверена, никто бы назвал так то, что он делал со мной прошлой ночью. Борьбой, может…

– Он сказал тебе что–нибудь этим утром?

– Он ушел до того, как я проснулась.

– А теперь…он в таком состоянии! – сказала я, показывая пальцем. – Какого черта

произошло?

– Почему ты кричишь?

– Я не кричу! – Я сделала вдох. – То есть…Извини. Все так злятся. Не хочу, чтобы на этой

свадьбе были раздраженные люди. Хочу, чтобы были счастливые.

– Свадьбе конец, Мерик, – сказала Эбби, похлопывая меня по пояснице, проходя мимо.

Она побрела к пляжу.

После замужества она стала уверенной, более спокойной, но и медленнее реагировала, когда вокруг был бардак. Эбби могла быть уверена, что если у них возникнет проблема, они с

ней справятся и будут держаться за руки с другой стороны. Трэвис–Бойфренд был

непредсказуем, но Трэвис–Муж был товарищем Эбби, единственной настоящей семьей, что у

нее была.

Я почти могла видеть торжество в её движениях, когда она приближалась к ним с Шепли.

Что бы там ни было, Эбби этого не боялась. Трэвис был непобедим, точно как она. Им было

нечего бояться.

Мне нравилась идея быть замужем, но выйти за Мэддокса означало бы тяжелую работу, а

я не была уверена, что готова к этому, даже если моим Мэддоксом был Шепли.

В ту секунду, когда Эбби встала на колени перед Трэвисом, он обхватил её руками и

зарылся лицом в изгибе её шеи. Шепли встал и отошел назад на несколько шагов, взглянув на

меня лишь на мгновение, перед тем как продолжить наблюдать за тем, как Эбби меняет все к

лучшему.

– Доброе утро, родная, – сказала мама, касаясь моего плеча.

Я обернулась, чтобы обнять её.

– Привет. Как спала?

Мама осмотрелась и вздохнула. Морщинки на уголках её рта углубились, когда она

улыбнулась.

– Это место замечательное, Америка. Ты проделала действительно хорошую работу.

– Слишком хорошую, – поддразнил папа.

– Марк, прекрати, – сказала мама, толкая его локтем. – Она уже сказала, что не спешит.

Оставь её в покое. – Она посмотрела на меня. – Мы все еще приглашены на бранч?

– Ага, – сказала я, отвлекшись на объятия Трэвиса и Эбби на пляже. Я закусила губу. По

крайней мере, они не ссорятся, или может они притворялись.

– Что такое? – спросил папа. Он посмотрел в том же направлении, что и я, немедленно

замечая Трэвиса и Эбби. – Боже правый, они же не ссорятся, так?

– Нет. Все хорошо, – заверила я его.

– Трэвис ведь не напал на какого–нибудь отвязного парня за то, что тот пялился на его

жену?

– Нет, – хихикнула я. – Трэвис стал спокойнее…более или менее.

– У Эбби то самое выражение лица, Пэм, – сказал отец.

– Ты прав, – сказала мама. – Определенно то самое.

Они имели в виду невозмутимое лицо Эбби. Любой незнакомец не обратил бы на это

внимания, но все мы знали, что оно значит.

Я повернулась к ним с напускной улыбкой.

– Я заказала столик на шестерых. Думаю, Джек и Дейна уже отправились туда. Я пойду

возьму Шепли, и встретимся там.

Мама похлопала ресницами и притворилась, что не знала о моем желании поскорее от них

отделаться, точно так же, как они игнорировали невозмутимое лицо Эбби, когда нас ловили на

лжи. Мои родители не были глупыми, но вели себя нестандартно в том плане, что закрывали

глаза на наши ошибки, если это ничем нам не грозило. Они не знали, что эти ошибки мы

сделали в Лас–Вегасе.

– Америка, – сказала мама. Её тон предупредил меня о чем–то более серьезном, чем сцена

на пляже. – Мы догадываемся, зачем этот бранч.

– Нет, не догадываетесь, – начала я.

Она подняла руку.

– Пока ты не заставила всех за столом почувствовать себя неловко, мы с твоим отцом это

обсудили, и наши мысли не изменились.

У меня отвисла челюсть, и мой язык пару раз заплелся, прежде чем я смогла составить

связное предложение.

– Мам, просто выслушай нас, пожалуйста.

– У тебя еще остаются два года, – сказала мама.

– Это отличная квартира. Она близко к кампусу…– сказала я.

– Учеба тебе никогда легко не давалась, – возразила мать.

– Мы с Шепли постоянно занимаемся. Я поддерживаю свои оценки на

удовлетворительном уровне.

– Едва ли, – сказала мама, с грустью в глазах.

Она ненавидела мне отказывать, но делала это, когда считала важным, и потому мне было

очень тяжело спорить.

– Мам…

– Америка, ответ нет. – Отец мотнул головой, подняв руки ладонями вперед. – Мы не

станем финансировать квартиру, где ты будешь жить со своим парнем, и мы не думаем, что ты