Нечестивый Грааль - [39]

Порой Филипа обуревало желание тайком проследить за курьером, забиравшим его донесения со стойки рецепции и платившим по его счету в ресторане. Он буквально сгорал от желания выведать, кем в действительности являлся его неведомый хозяин, но еще отец некогда предупреждал его, что если Филипу тоже хочется прожить жизнь, ни в чем себе не отказывая, или, проще говоря, вообще жить, то лучше раз и навсегда отказаться от подобного намерения.

Папаша Филипа, Карлос Арман, пробыл у того же нанимателя и в том же качестве все свои лучшие годы. Когда сын окончил университет, Карлос направил его по своим стопам, то есть привил ему все навыки, которые могут пригодиться будущему частному сыщику и правительственному связному. Он также обучил Филипа особо ценному умению — убивать и бесследно исчезать. Отец предвосхищал день, когда сыну потребуется пустить в ход свои знания — как пришлось самому Карлосу в 1967 году. Тогда он вынужден был истребить четырех человек в строго оговоренных обстоятельствах. Один из этих четверых был выброшен из экспресса Париж — Женева ради портфеля с очень важными документами. Карлосу пришлось замучить и вздернуть еще троих, чтобы завладеть материалами о книге под названием «Le Serpent Rouge», отпечатанной в частной типографии и переданной теми тремя в Национальную парижскую библиотеку.

Карлос не раз объяснял Филипу, что работает на тайное общество, тесно связанное с христианской церковью. Он признавался, что порученная ему слежка часто имеет явно религиозную окраску. По ходу дела он не раз сталкивался с опасными для церкви секретными документами и целыми организациями. «Делай, что велят, и не задавай вопросов», — учил Карлос. «Немножко больше знать — немножко меньше жить» — вот еще одна формула, которую он не уставал вдалбливать сыну.

Стрелять в Хэймар оказалось не так сложно, как предполагал Филип. Нажав на спусковой курок и увидев, как расширились от шока глаза женщины, как осела она потом на каменный пол, он даже испытал необъяснимый подъем. Адреналиновая волна захлестнула его и понесла прочь вместе с улепетывающей толпой, так что он едва успел сунуть футляр в руки священнику. Теперь, ожидая звонка, Арман уже начал кое-что понимать. Наитие подсказывало ему, что события стали развиваться с неимоверной быстротой и неплохо было бы воспользоваться помощью дублера. Однако его дублер неожиданно исчез из поля зрения. Четыре года назад Карлос, выполняя особый заказ, сообщил сыну, что уезжает на два месяца. В Париж он больше не вернулся, и Филип так и не смог выяснить, что случилось с отцом, — тот словно испарился. Филип допускал, что старший Арман превысил допустимый предел любознательности.

Допив бутылку чудесного бордо, он наконец ощутил вибрацию мобильника. Чтобы ответить на звонок, Арман поспешно вышел из Имперской залы и отыскал уединенный закуток за одной из каменных колонн просторного гостиничного холла. Разноцветные солнечные зайчики от полихромного стеклянного купола плясали на полу дикий танец. Голос в телефоне был пропущен через электронный модулятор — Филип каждый раз гадал, звонит ли ему один и тот же человек, или это разные голоса. Он внимательно выслушал инструкции.

Закончив разговор с нанимателем, Арман ощутил, что его трясет, а внутри все мучительно сжимается. Вот и пришел день, к которому так тщательно готовил его отец. Встряска пробудила в нем спавшее до сей поры чувство, знакомое Филипу по выражению отцовских глаз, когда тот рассказывал ему о событиях 1967 года. Он даже не мог точно определить его природу — то ли боязнь, то ли предвкушение.

Забрав из гостиничного номера сумку, Арман отправился в аэропорт, чтобы ближайшим рейсом вылететь в Вену. Там его ждало двойное убийство с последующим бесследным исчезновением. Но не обошлось и без подвоха: в обратные попутчики себе он обязан был прихватить священника, за которого отвечал головой.

37

Отец Романо раскрыл одну из коробок, загромождавших его новое жилье в Америка-хаус, покопался в ней и извлек кожаный рюкзачок, предназначенный для недолгих поездок. Затем он вынул из ящика стола паспорт и начал складывать вещи. По пути домой священник пытался привести мысли в порядок и уразуметь, ради чего он так поспешно летит в Вену. Получалось, что он сорвался с места, повинуясь минутному порыву. Романо убеждал себя в том, что им движет пытливость исследователя, но его неотвязно преследовало и иное соображение: было в Бритт Хэймар нечто такое, чему он не находил объяснения. Неуловимый взгляд ее глаз… и манера разговаривать. Все это действовало ему на нервы, не давало покоя.

Сунув в рюкзачок туалетные принадлежности, Романо еще раз проверил, не забыл ли чего. Бритт заинтересовала его своей одержимостью, почти богохульным философствованием, стремлением опровергнуть христианские каноны. Однако ничто в ее выкладках во время беседы с аспирантами и близко не подтвердило эти спорные теории. Даже если такой документ существует и даже если это действительно подлинник времен Христа, его мог составить какой угодно экстремист или иудейский верховный жрец — с целью подорвать авторитет молодого христианского вероучения. Не все в толковании древних манускриптов и подтверждении их подлинности решается углеродным анализом.