Небо остается синим - [60]

Стол был заставлен яствами и напитками. О чем они разговаривали? Гайнал не помнит. Помнит только, что начальника усиленно угощали. А этот смех Тибора! Раньше она никогда не слышала, чтобы муж так смеялся. И Гайнал нет-нет да и взглядывала на стену, где над кроватью темнело пятно. Распятье сняли, а пятно-то ведь не снимешь!

Гайнал старалась оправдать мужа: Тибор не такой, как его сестры. Он хочет, чтобы в доме был мир и благополучие. Больной человек, ему нужен покой. Давно пора бы взяться за лечение. Тибор всегда знает, чего он хочет. Отец его был простым ремесленником, а он кое-чего добился в жизни. На работе его уважают. По вечерам он приносит домой целые вороха бумаг и сидит над ними не разгибаясь за полночь, что-то подсчитывает, водит карандашом по колонкам цифр. Иногда ему даже поручают провести политинформацию, и он готовится долго, старательно. А Гайнал не может удержаться от смеха: Тибор и политика — странно! Может, она не понимает чего-то? Имеет ли она право так строго судить его? Но она не могла относиться к нему с уважением. А уж о любви и говорить нечего. Как жить дальше?

Особенно огорчало ее, что Агнесса, единственная радость и надежда, пошла даже не в Тибора, а в его старшую сестру. Глаза, губы, движения — все неуловимо напоминало Марию, которая гордилась этим, ласкала и баловала девочку. «Хоть бы характером не была на них похожа!» — с тревогой думала Гайнал.

Сколько так прожила она? Восемь, десять лет?

Как-то раз утром Гайнал, как обычно, возилась с цветами. Ей понадобились грабли, и она пошла в маленькую комнатку, служившую чуланом, где хранился садовый инструмент. Открыв дверь, она с удивлением увидела, что комната занята — чужие вещи, чужие люди.

— Простите… — растерянно пробормотала Гайнал и ушла.

Мария сдала комнату временным жильцам. То, что Гайнал об этом не сказали, ее не удивило. Новые квартиранты работали на мебельной фабрике. Там они познакомились, полюбили друг друга и недавно поженились. Вскоре они должны были получить квартиру, а пока пришлось снять комнату.

Вечером Гайнал снова увидела их. Они шли мимо окна, запыленные, в рабочих комбинезонах. Впрочем, грубый комбинезон только сильнее подчеркивал стройную фигурку молодой женщины. А когда через некоторое время Гайнал выглянула в окно, она глазам своим не поверила: молодоженов словно подменили. Нарядные, умытые, они, улыбаясь, спешили к воротам. На другой день Гайнал узнала, что они ходили в театр. А когда она с Тибором была последний раз в театре?

Вернувшись с работы, Ица (так звали молоденькую квартирантку) жарила в саду, на керосинке, оладьи. Муж сидел на подоконнике и, болтая ногами, читал ей вслух какую-то книгу. Книга, видно, была веселая, потому что время от времени до Гайнал доносились громкие взрывы смеха.

— Нет, ты послушай дальше! — сквозь смех говорил Миклош и продолжал чтение.

Шипело масло на сковороде, запах жареного теста разносился по саду и аппетитно щекотал ноздри. Ица бросила мужу горячую лепешку, он ловко подхватил ее на лету и, обжигаясь, стал есть. Они снова смеялись.

Что-то больно резануло по сердцу. Гайнал поставила лейку и быстро пошла в дом, готовить мужу диетический ужин.

Теперь Гайнал старалась как можно больше времени проводить в саду. Ица подходила к ней, помогала полоть грядки.

— Вы, наверное, очень любите цветы? — говорила Ица, весело оглядываясь кругом. — Да они и в самом деле чудесные. Какие розы! А георгины? Я так рада, что попала в ваш дом. Миклош! — кричала она мужу. — Погляди, какая красивая роза, словно из красного бархата!

Обычно Гайнал любила работать в саду одна, но общество Ицы было ей приятно, она вспоминала своих подруг, беззаботные девичьи годы.

Молодожены ушли в заводской клуб, и дом опять опустел. А красную розу, которой так восхищалась Ица, Мария срезала и продала вместе с другими, самыми красивыми розами. Гайнал стыдно было после этого встречаться с квартирантами. Но они, казалось, ничего не заметили.

Миклош любил возиться с маленькой Агнессой. Он приносил садовую лестницу и, ловко подхватив девочку своей сильной рукой, лез с ней под самую крышу — там ласточки свили гнездо. Агнесса привязалась к жильцам, и стоило им возвратиться с работы, как она уже бежала в их комнатку, а иногда даже ужинала с ними.

К молодоженам часто приходили гости. Гайнал слышала смех и пение. «Как они там размещаются?» — с грустной завистью думала она и тихонько, чтобы, не дай бог, кто не услышал, подпевала. А Мария злилась.

— Не смей пускать туда девочку… — ворчала она. — Пьяницы!

Но разве Агнессу удержишь?

Гайнал возилась на кухне. В дверь постучали. Вошла Ица. Ей нужно было купить подарок подруге, которая выходила замуж. Не согласится ли Гайнал пройти с ней по магазинам?

— О, с большим удовольствием! — воскликнула Гайнал и тут же, спохватившись, оглядела кухню: не прибрано, кастрюли не помыты. Но руки уже сами развязывали фартук.

— А если муж придет? — нерешительно напомнила Ица.

— Ужин в духовке! — сказала Гайнал и сама испугалась своей смелости.

— Бесстыдница, даже о муже забыла… — проворчала ей вслед Мария.

До сих пор вспоминала Гайнал этот вечер. Ничего особенного не произошло, но она навсегда сохранила в душе ощущение праздника. Даже газированную воду с сиропом, которую они пили из автоматов, вспоминала с нежностью.