Небесный огонь - [2]

Токло остановился и наклонился носом к земле, пристально внюхиваясь. Луса навострила уши, гадая, что же он почувствовал. Он снова фыркнул.

— А почему нет? – проворчал он, избегая её взгляда. – Я имею в виду, что горы не были столь хорошими для меня. Слишком там шумно для подходящего мне места. Слишком много медведей, дерущихся за слишком маленькую добычу, — его мускулистые плечи покачнулись, так как он встал. – К тому же, вы трое бы пропали без меня! – кокетливо заметил он.

— Видишь, что я имею в виду? – сказала Луса. – Ты можешь уйти и стать одиночкой, но всё-таки ты остаёшься с нами в нашем опасном путешествии. Вот, что я называю смелостью.

Токло прищурился, его глаза выделялись в лунном свете:

— А что насчёт тебя? Ты никогда не думала дважды о том, следовать или нет за этими двумя. Они сказали: «Давайте пойдём на лёд!», а ты тут же говоришь: «Да! Куда ставить лапы?». Если ты спрашиваешь у меня именно это, то ты смелая.

— О…, — сказала потрясённая Луса. Но с ней было по-другому: она не могла представить себе, как уйдёт и будет жить самостоятельно. Пока нет. Она никогда не знала, что может жить сама. Ей пришлось сделать это, когда она впервые покинула Медвежий Вольер и пошла искать Токло, но у неё не было выбора. И поиски Токло дали ей представление, почву для мыслей о дальнейшем выживании. Она всегда верила, что найдёт Токло, поэтому она всегда думала лишь о том, что скажет ему в конце. Но вовсе не жить совсем одной, в кампании лишь деревьев, земли и белок, было тем, что она себе могла представить.

— Ну, нет, — запинаясь, произнесла она. – Я имею ввиду, это не совсем то…

Неожиданно в ближайших кустах возникло движение, и кролик выскочил на открытое, тянущееся к реке пространство. В тот же момент Токло подскочил и понёсся следом за ним, стуча лапами, и прижавшись животом к земле.

Луса оглянулась на остальных. Уджурак взбирался по склону следом за ней, пока Каллик по-прежнему стояла на берегу, как будто она не могла сделать ни шага в сторону от моря, которого они теперь достигли. Мерцающее пламя света в небе начало меркнуть, и луна была яркой и круглой, отбрасывая серебряную полосу, похожую на дорожку, на воду.

Она услышала вздох разочарования и обернулась, чтобы увидеть Токло, топающего назад к ней без кролика в зубах.

— Может быть, нам больше повезёт здесь, — предположила Луса, кивая на болотистый водоём, тянущийся вдоль берега, далеко от мостов плосколицых. Лунный свет просвечивал через стоячую воду, в ней ютились тени, возможно, кустов, или чего-нибудь более съедобного. Луса нетерпеливо принюхалась, надеясь уловить запахи дичи.

Уджурак коснулся её бока своим и кивнул.

— Я думаю, что тоже что-то тут чую, — пробормотал он.

Каллик догнала их троих, когда они тихо брели вдоль водоёма. Она встала очень близко к боку Лусы, но Луса все равно видела, как её огромная белая голова каждые несколько шагов поворачивается, чтобы посмотреть на море.

Они замедлились, так как прижались друг к другу. Дрожащий звук привлёк внимание Лусы, и она похолодела, задержав дыхание, чтобы не распугать дичь. Остальные посмотрели на неё, а затем перевели взгляды на водоём. Силуэтами вокруг водоёма оказались гуси – их стая вся спала в длинных болотных сорняках.

Токло дал Лусе и Уджураку знак, определённо обозначающий «оставайтесь здесь». Луса догадалась, что он вспомнил то, что случилось в прошлый раз, когда они охотились на гусей. В азарте охоты Уджурак превратился в огромную серую птицу и улетел вместе со стаей. Когда они, наконец, нашли его, он проглотил что-то отвратительное и чуть не умер, и им пришлось принести его к плосколицим в надежде, что они спасут его. Вот так они и оказались здесь, так близко к вонючему, переполненному палатками плосколицих месту. Луса взглянула на Уджурака, надеясь, что он не планирует снова изменяться. Ей казалось гораздо безопаснее, когда он был медведем, как и они.

Она опустилась на землю рядом с молодым бурым медведем, наблюдая, как Токло и Каллик разделились и поползли в сторону стаи. Глинистая грязь хлюпала под ней, холодная по сравнению с её тёплой шёрсткой и подушечками лап, но ей она нравилась больше, чем твёрдые чёрные тропы вокруг палаток плосколицих.

«И они такие же холодные, каким будет лёд – напомнила она себе, вновь вздрогнув»

Из стаи резко раздался громкий сигнал, и некоторые гуси взлетели вверх, поднимаясь в воздух взмахами своих неуклюжих крыльев.

— О, нет! – воскликнула Луса, сев. – Неужели они все улетели прочь?

— Нет, посмотри! – сказал Уджурак. Он кивнул на бурую и белую тени Токло и Каллик, прыгнувших в гущу крыльев и перьев, выпустив когти. Когда остальные гуси исчезли в тёмном небе, Луса смогла увидеть обоих своих друзей, победно шагающих к ним, каждый нёс по толстой гусиной тушке.

— Отличная охота! – взвыла она, прыгая вниз, чтобы присоединится к ним.

Каллик скромно пожала плечами.

— Как будто такая толстая птица может уйти от достойного охотника! – усмехнулся Токло, бросив свою птицу и склонив голову.

Четыре медведя опустились на землю около пруда рядом с зарослями кустов, блокирующими холодный ветер, и разорвали сочную плоть гуся. Луса была удивлена, когда осознала, как она устала. Теперь, сев, она не думала, что могла бы встать снова. Она была рада возможности отдохнуть её лапам и ноющим мускулам.