Небесный город - [30]

— Понятно. А вы можете узнать, жив Багряный Магистр или нет?

— Нет, — холра изобразила задумчивость и медленно, словно не охотно, кивнула головой. — А я не знаю его имени, настоящего имени. А без этого узнать ничего нельзя.

— А лицо?

— Охотники, Магистры, Старшие Стражи — скрывают лица под масками, — пояснила она нам всех, с таким видом, словно объясняла самому нерадивому ученику в классе самые простые вещи. В принципе так оно и было, с её точки зрения. — Аналитики и Младшие Стражи — нет. Полевые Аналитики и Стражи — по своему усмотрению… закрывать лица.

— Понятно, — согласился следователь, делая пометки на своих листках. И вроде бы совершенно не обратил внимания на её тон. — Потратьте ближайшие два дня на воспоминания о посланиях, которые вам присылали или могли бы прислать… До свидание, госпожа Умбра.

— До свидания, господа и дама, — она медленно, чтобы никого не нервировать, поднялась из-за стола. — А конвой? Мне же в камеру нужно? Или уже нет?

Она замерла, словно ожидая, чего-то.

— Извините, забыл, — он вызвал охрану, и холру вывели прочь: следователю явно не терпелось проверить информацию, которую она ему передала.

Вблизи холра произвела на меня ещё более сильное впечатление: очень скупые жесты и мимика. Почти не было эмоции. И очень красивая, с правильными чертами лица и такой фигурой, что у меня начинала кружиться голова. Только присутствие Орлет позволяло мне не терять над собой контроль. Но всё же я заметил, что Умбра постоянно сглатывала и облизывала губы — холра не была любительницей разговоров. Похоже, она была человеком действий, а не дипломатии.

Когда Умбру увели, сиолец долго сидел в задумчивости, глядя на листы бумаги перед собой.

— Орлет, как-нибудь добавьте эту информацию к протоколу, — попросил он девушку-переводчицу, выполняющую функции секретаря. — И проверьте этот текст.

— Мое образование филолога позволяет отметить, что она использовала двойное зеркальное отображение… Здесь использованы знаки общегалактической языка… Только написаны они, словно наизнанку. А иероглифы с обратной стороны — это из какого-то старого языка.

— Спасибо, но всё-таки проанализируйте их на компьютере, — попросил следователь.

— Конечно, — она упаковала компьютер и бумаги в папку. — Могу идти.

— Да, идите, — и только, когда девушка скрылась за дверью, Сиол обратился ко мне. — Что заметили?

— Она хорошо держится.

— Это я и сам вижу, — вздохнул тот. — Она лжет или нет?

— Я не Законник, чтобы знать это, — равнодушно пожал плечами я. — Она… даже на те фотографии не среагировала: не женщина — кремень.

— Да, с ней тяжело.

И снова разница в культурах пролегла между нами. Я говорил о том, что она непроницаема и невозмутима как камень, а он — что она так же тяжела, как камень, и так же чужда нам.

— У меня даже сомнений не возникает, что ей верить нельзя. Думаю, эта информация, которую она нам дала, ложна.

— Нет. Эта информация правдива, — мотнул головой Сиол. — У неё нет другого выхода, если она хочет выбраться отсюда. Она «сдала» нам известных ей связных других Магистров, не Багряного, а других. Этот медвежий угол известен нам, как поставщик наркотиков на улицы нашего города. Может, Магистры имеют к этому какое-то отношение, а может, и не имеют. Но определенный козырь при беседе с холрами у нас появляется.

— И почему она нам их отдала?

— Это тоже интересный вопрос, — кивнул он. — Но меня больше волнует, откуда такие сведения у Полевого Аналитика.

— И почему она так хорошо знает их структуру?

— Не важно откуда… Такая система уже давно действует у всех, она просто рассказала общие сведения, — у следователя бибикнул браслет и он посмотрел на маленький экран на нем. Тот светился каким-то голубым текстом. — Пойдемте, увидите кое-что интересное.

Он провел меня по коридорам, параллельно связавшись с Орлет и вызвав её в комнату Т-145.

Но мы подошли к комнате первыми. Комната Т-145 оказалась аппаратной, разделенной на четыре отсека, изолированных друг от друга, и запертым хранилищем информации. Двери отсеков были полупрозрачными — и можно было видеть работающих там людей. Мы вошли в самую последнюю дверь и замерли. В этой аппаратной работали два уже известных мне техника. Включено было только четыре экрана, на которых можно было видеть одну и туже грязно-черную комнату полтора квадратных метра с чем-то вроде кровати, закрепленной в метре от пола, с разных ракурсов. В комнате на полу лежала холра что-то бормоча.

— Вы следите за ней? — меня то, что я увидел, привело в ужас. — И в туалете тоже? — с неожиданной для себя злостью поинтересовался я.

— Постоянно… Ещё решит покончить с собой — у холров это запросто. Как вздох сделать, — рассеяно пояснил сиолец.

— Вы уже имели с ними дело? — я опешил словно муравей, вбежавший со всего разбега в каплю воды.

— Да, один раз, — тот опустил глаза. — Сделал выкладку, как сейчас перед Умброй, только чуть пережал. Он спокойно улыбался, отвечал, а потом упал замертво — остановилось сердце… Его пытались откачать, реанимировать, но ничего не помогло… Сердце начинало работать, а потом снова останавливалось. Вывод патологоанатомов при вскрытии — сердце остановилось по неизвестным биологическим причинам. Ни каких следов яда или нарушения в работе органов обнаружено не было.