Небесные побратимы - [31]

Выбитые из Лозенграда турецкие войска бросили возле железнодорожной станции два своих аэроплана немецкого производства, которые по каким-то причинам не были применены. Болгарские солдаты-пехотинцы по неосведомленности использовали трофеи не для летных, а совсем земных целей. Непромокаемую материю, которой были обтянуты крылья, разрезали себе на портянки… Малообразованные крестьянские парни еще не могли оценить новую военную технику. Проблема портянок для них была значительно важнее.

«Когда мы прибыли за трофеями,- вспоминал Черкезов, - то обнаружили вместо самолетов жалкие скелеты,… В то же время они чем-то напоминали ощипанных кур… Мы взяли только моторы, винты и шасси. Все остальное было приведено в негодность».

С продвижением болгарской армии к Константинополю авиация стала применяться и для глубокой разведки территории противника. Интернациональные экипажи болгарина Петрова со швейцарцем Бюри и болгарина Митева с итальянцем Сабели летали над морем, над побережьем Малой Азии и над самой столицей Турции, перелетая с материка на материк - из Европы в Азию. Симеон Петров совершал и ночные разведывательные полеты.

Русские добровольцы с болгарскими офицерами устанавливали по воздуху связь между штабами армий. Седов получил задание перелететь в Мангары. Воспользовавшись попутным ветром, Яков Иванович за пятьдесят пять минут преодолел 135 километров - очень высокий результат по тогдашним временам.

Евсюков с Сакеларовым долетели до Чорлы без посадки за два часа двадцать пять минут, преодолев 150 километров. Оттуда доставили донесение в Кабакчу. Затем совершали разведывательные полеты по заданию штаба армии.

А вот Костину не повезло. Он совершил вынужденную посадку в расположении турецких войск и попал в плен. Узнав об этом, председатель Всероссийского аэроклуба попросил министра иностранных дел Сазонова помочь соотечественнику. Министр, в свою очередь, связался с турецким послом и просил его считать русского авиатора ие шпионом, а военнопленным. Посол телеграфировал об этом своему правительству. Костина содержали в крепости под арестом как военнопленного. После падения Адрианополя он был освобожден и вернулся к товарищам [50]. Первая Балканская война завершилась освобождением Болгарии и ее союзников от турецкой феодальной зависимости [51]. Достойный вклад внесли в это дело авиаторы. Их опыт изучался всеми армиями Европы. Выявилась эффективность ближней и дальней воздушных разведок с применением фотографирования, использования авиации для корректировки артиллерийского огня, бомбардировок с воздуха (пока что воздействующих на противника преимущественно психологически). Подтвердилось большое значение тщательной подготовки аэродромных служб с ремонтными мастерскими, метеорологическими пунктами и прочим «обеспечением тыла авиации», как выразился в своем докладе С. С. Щетинин, подводя в Петербурге итоги участия русских добровольцев в полетах на «болгарском театре военных действий» [52].

И снова в бой

Во время Первой Балканской войны 1912 - 1913 годов царь Болгарии Фердинанд Кобургский и его приспешники вынуждены были затаить свою прогерманскую ориентацию, ибо кайзер поддерживал Турцию! Россия же, хоть и не участвовала в войне, но оказывала Болгарии большую помощь оружием, боеприпасами, снаряжением, продовольствием, медикаментами, дипломатическими акциями. Русский народ всецело сочувствовал болгарам.

Но как только закончилась война, царское правительство Болгарии сбросило маску дружелюбного отношения к России. В его политике откровенно проявился резкий крен к сближению с Германией. Сторонники России начали подвергаться преследованиям. Многие военачальники - воспитанники русских военных учебных заведений вынуждены были оставить родину и уехать в Россию. «Болгарское правительство оскорбило наши патриотические чувства, - пишет в своих воспоминаниях Сотир Черкезов. - Я был уволен из военно-воздушных сил. Мне так не хотелось уходить из авиации, но хлопоты ни к чему не привели. А потом я с болью в сердце узнал, что меня убрали как «русского воспитанника».

Оставшись не у дел, пионер болгарской авиации попытался привлечь внимание общественности к идее постройки самолета собственной оригинальной конструкции. Выступал с докладами в клубах. Власти чинили ему всяческие препятствия. Убедившись, что стал в родной стране лишним и даже нежелательным человеком, уехал с семьей в Болград.

Но вернуться к мирной жизни не удалось: над Европой разразилась буря первой мировой войны. Германия в союзе с Австро-Венгрией объявила войну России. Сотир не мог не разделить трудных забот своей второй родины - предложил свои услуги в качестве летчика-добровольца русской военной авиации. Болгарина направили в дислоцированный во Львове 7-й корпус 3-й армии, которым командовал его соотечественник, такой же, как и он, «русофил», герой Балканской войны генерал Радко Дмитриев.

Он сердечно встретил Черкезова:

- Ну вот еще один верный болгарин прибыл защищать свою вторую родину! - обрадовался он. - Молодец! Летчики очень нужны армии.

Русские пилоты встретили болгарина радушно. Сотира назначили в авиаотряд, где все еще находились под неизгладимым впечатлением подвига однополчанина капитана Петра Николаевича Нестерова, обессмертившего свое имя первой в мире «мертвой петлей», а теперь совершившего первый в мире воздушный таран. Нестеров сбил близ Жолквы австрийский самолет и сам при этом погиб. Гибель русского героя тяжело отозвалась в душе болгарина. Вспомнил, как тепло отзывался о Петре Николаевиче Продан Таракчиев. Не забылась и недавняя гибель Христо Топрак-чиева.