«Не зная броду, не суйся в воду»: Мир толкиновских пословиц и поговорок в переводах «Властелина Колец» - [6]

Шрифт
Интервал

Ключевая часть этого оборота - отдельно стоящая приставка, характерная для языков германской группы. В данном случае это up, имеющая значение, аналогичное русским приставкам вз-, вс- и вос-, как например, в словах взбираться, всходить и восставать. С их помощью передается движение вверх. Именно оно здесь и подразумевается. В английском языке есть устойчивое выражение "to keep someone on his/her toes", пришедшее из балета. Означает оно "встать на цыпочки", т.е. приложить немало усилий - точно такой же смысл, как и у толкиновской пословицы.

Кроме того, стоило бы сохранить и "пальцы ног", поскольку в таком виде это выражение придумано самим Толкином и по-английски звучит довольно странно, а значит, странность эту надо также постараться не потерять и при переводе. Соответственно, если передать эту фразу общеизвестным фразеологизмом, то она попросту потеряет все своеобразие и яркую образность.

В этом высказывании Толкин смешивает две метафоры, что довольно нехарактерно для него. "Getting level", или "drawing level" означает "сравняться/поравняться с кем-то" - это метафора, которая употребляется в беговом спорте, когда бегун, занявший второе место, приходит к финишу с минимальным отрывом от лидера.

Никто из переводчиков не учел в своих вариантах переносное значение оборота "to brush up." Большинство дружно решили, что Мерри собирается причесывать свои ноги. Скорее всего, их ввело в заблуждение приводимое в англо-русских словарях значение глагола to brush [13], а приставку up они попросту проигнорировали. Возможно также, кто-то из них вспомнил, что у добропорядочных хоббитов существовал обычай аккуратно причесывать шерстку на пальцах ног, который описан в первой главе "Хоббита": "Bilbo Baggins was standing at his door after breakfast smoking an enormous long wooden pipe that reached nearly down to his woolly toes (neatly brushed)" ("Бильбо Бэггинс стоял после завтрака у двери, покуривая невероятно длинную деревянную трубку, доходившую ему почти до шерстистых пальцев ног (аккуратно причесанных)"). Зная любовь Толкина к лингвистическим шуткам, несложно предположить, что в высказывании Мерри он как раз и обыгрывал этот хоббичий обычай, но при этом имел в виду совсем другое действие, поэтому и употребил фразовый глагол с приставкой up.

Относительно же того, какую именно часть ног собирался причесать Мерри, мнения вообще разделились. Г&Г и Волковский, у которого формулировка в очередной раз поразительно напоминает фразу Г&Г, решили, что это должны быть пятки: "Я причешу пятки, когда сравняюсь с вами, любезный Перегрин" (Г&Г ДК.462), "Ну да все равно, я пятки причешу, ежели когда сумею с тобой сравняться" (В ДТ.83). ВАМ в первом издании зачем-то стала причесывать хоббиту коленки: "Слушай, чтобы за тобой угнаться, мне надо коленки причесать" (ВАМ ДТ>1990.67), во втором издании она вообще распространила это утверждение целиком на все ноги: "Слушай, за тобой не угнаться, постой, я ножки причешу!" (ВАМ ДТ>2003.289).

Самые необычные предположения о действиях Мерри были у Грузберга и его редактора Застырца. В оригинальной версии Грузберг обул хоббитов в совершенно ненужные им башмаки, да еще к тому же решил их начистить: "Приходится чистить башмаки, чтобы сравняться с тобой". Застырец решительно отказался от башмаков, ничего не стал причесывать, зато сделал Мерри невероятной чистюлей: "Придется ноги помыть, чтобы сравняться с тобой" (Гр ДК.70). Александрова вообще не стала ничего изобретать и просто употребила расхожее русское выражение: "Ну что ты, мне до тебя как до неба!". Этой формулировке действительно как до неба до образности и выразительности толкиновской.

К&К и Немирова также решили не связываться с ногами и их составляющими и использовали другое выражение "надо/придется попотеть", точно передающее смысл, но лишающее это высказывание всех его многочисленных подтекстов и столь же далекое от этимологической изобретательности Толкина: "Чтобы с тобой сравняться, надо будет изрядно попотеть" (К&К ДБ.79). Вариант Немировой все же немного более образный, поскольку во второй части фразы она употребляет еще одну известную поговорку: "Мне придется попотеть, чтобы не ударить в грязь лицом" (Н ДТ.58).

К&М, как всегда, в погоне за внешней красотой, целиком исказили смысл толкиновской пословицы. Мало того, их формулировка еще и не имеет ничего общего ни со стилем Толкина, ни с нарисованным им ярким образом: "Да, надо мне подсуетиться, чтоб ты нос не задирал" (К&М ДТ.66). По их версии, Мерри совершенно необоснованно подозревает Пиппина в зазнайстве. К&М показывают нам не возмужавших хоббитов, благодаря своей отваге и находчивости сумевших спастись из орочьего плена, а задиристых мальчишек, подначивающих друг друга в стиле советской школярской бравады.

Бобырь, Уманский и Яхнин не сочли нужным переводить эту фразу.

В шестой главе третьей книги ("Король Золотого зала"), исцелившись и изгнав Змиеуста, Теоден воздает должное преданности Эомера, употребляя при этом роханскую пословицу: "Faithful heart may have forward tongue" ("У верного сердца бывает дерзок язык"), а Гандальв прибавляет: "to crooked eyes truth may wear a wry face"("в бесчестном глазу и у правды лик крив"). Обе эти пословицы придуманы Толкином. И обе имеют ярко выраженный архаичный оттенок.


Еще от автора Алла Хананашвили
Неологизмы Толкина: eleventy-one

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

До сих пор творчество С. А. Есенина анализировалось по стандартной схеме: творческая лаборатория писателя, особенности авторской поэтики, поиск прототипов персонажей, первоисточники сюжетов, оригинальная текстология. В данной монографии впервые представлен совершенно новый подход: исследуется сама фигура поэта в ее жизненных и творческих проявлениях. Образ поэта рассматривается как сюжетообразующий фактор, как основоположник и «законодатель» системы персонажей. Выясняется, что Есенин оказался «культовой фигурой» и стал подвержен процессу фольклоризации, а многие его произведения послужили исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций.Впервые предлагается точка зрения: Есенин и его сочинения в свете антропологической теории применительно к литературоведению.


Поэзия непереводима

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Творец, субъект, женщина

В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.


Литературное произведение: Теория художественной целостности

Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.


Тамга на сердце

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.