«Не зная броду, не суйся в воду»: Мир толкиновских пословиц и поговорок в переводах «Властелина Колец» - [7]
В меру своих сил и способностей большинство переводчиков постарались его передать, но никому не удалось совместить поэтичный стиль с лаконичностью и меткостью. Многие формулировки были на удивление похожи и одинаково неуклюжи.
К&К побили все рекорды многословности. "За горячими и дерзкими речами нередко кроется преданное сердце" <...> "если в глаз попадет соринка, иной раз и правда покажется кривдой" (К&К ДБ.170). Мало того, что "соринка в глазу" и "горячие и дерзкие речи" - это явные приукрашивания, полностью отсутствующее в оригинале, но даже просто представить себе, что кто-то мог запомнить такие "пословицы" и передавать их из уст в уста многие поколения (а именно так обычно и происходит с пословицами и поговорками), более чем трудно.
У ВАМ формулировка второй пословицы была столь же многословной и не менее приукрашенной, в первой же она допустила другую еще более серьезную ошибку: "У него верное сердце, хотя строптивый нрав" <...> "у правды может быть искаженный облик, если смотреть на нее затуманенными глазами" (ВАМ ДТ>2003.694). Ее первая фраза непосредственно адресуется Эомеру, теряя из-за этого свой обобщающий характер, что никак не свойственно пословице - квинтэссенции народной мудрости, которая персонально ни к кому не обращена.
Немирова составила компанию К&К и ВАМ и даже еще больше, чем они, приукрасила оригинал во второй части: "лицо правды всегда кажется кривым, когда глядишь в кривое зеркало!". Но зато первая ее фраза действительно выглядит как пословица - она вполне лаконичная и емкая: "Верное сердце, хоть и колкий язык" (Н ДТ.128).
Грузберг, как обычно, дал подстрочный перевод, не облеченный в сколько-нибудь выразительную форму: "Правдивое сердце должно обладать упрямым языком" <...> "для неверных глаз у правды искривленное лицо" (Гр ДК.152). Александрова немного изменила эти формулировки, постаравшись придать им более краткий и одновременно архаичный вид: "Верное сердце должно иметь упрямый язык" <...> "неверные глаза порой искажают лик истины". Но все же в первой фразе она так и не исправила смысловую ошибку Грузберга, посчитавшего, что "упрямый язык" - это непременный атрибут "правдивого сердца", в то время как Толкин всего лишь допускал подобную возможность.
У Г&Г и Волковского пословицы были намного лаконичнее и ближе к оригиналу: "у верного сердца может быть неучтивая речь" <...> "кривому глазу и правда кажется кривдой" (Г&Г ДК.511), "верное сердце может быть своевольным" <...> "для кривого глаза и правда - кривда" (В ДТ.188-189). "Кривда" - хоть и не дословно соответствует оригиналу, но очень точно передает суть пословицы и ее архаичный стиль. Однако в который раз удивляет сходство их формулировок.
И опять наиболее соответствующим жанру пословицы был перевод К&М. И как всегда они не удержались от того, чтобы изложить свою трактовку, почти ничего общего не имеющую с толкиновской: "словом дерзок, да сердцем предан" <...> "кривой суд всегда правое скривит" (К&М ДТ.143). Первая фраза достаточно точно передает суть пословицы, зато вторая весьма далека от нее. В ней содержится гораздо более обобщающее утверждение, к тому же появляется и оттенок столь свойственного К&М фатализма.
У Бобырь и Яхнина этим пословицам вообще не нашлось места.
В пятой главе четвертой книги ("Окно на закат"), случайно проговорившись Фарамиру о том, что его брат хотел завладеть Единым Кольцом, Сэм в смущении оправдывается поговоркой, которую любил повторять его отец: "When ever you open your big mouth you put your foot in it..." ("как рот разинешь, так во что-нибудь и вляпаешься"). Это реально существующая широко известная поговорка, которая имеет ярко выраженный просторечный и экспрессивно негативный характер. Она употребляется в тех случаях, когда кто-то своим бестактным/неуместным высказыванием вызывает у собеседников замешательство или создает неловкое положение (When you say something which makes someone feel embarrassed or causes an embarrassing situation [14]), иными словами, попадает впросак.
Ни один из переводчиков, однако, не употребил ни это выражение, ни глагол "вляпаться".
Самая грубая формулировка была у К&М: "Ты бы хлебало ногой, что ли, затыкал" (К&М ДТ.340). Они, к сожалению, не обыгрывали переносный смысл существующей поговорки, а давали лишь прямой ее перевод. И все же суть они передали очень точно - благодаря их переводу вырисовывается образ необразованного и грубоватого народного мудреца.
Остальные переводчики разделились на две группы. Г&Г и Бобырь использовали выражение "прикусить язык": "Говорил мне мой старик, чтобы я свой язык прикусывал" (Г&Г ДК.275), "если хочешь болтать языком, прикуси его!" (Б.220) (в самиздатовской рукописи Уманского эта фраза выглядит немного иначе: "Если язык у тебя болтается, прикуси его!" (У III.571)). При этом рукопись Уманского - это дополненный перевод Бобырь, поэтому почти дословное совпадение формулировок вполне оправданно, а вот причину, по которой и Г&Г употребили сходную фразу, сложно объяснить чем-то иным, кроме использования ими рукописи Бобырь при подготовке своего перевода. В оригинале не говорится ни о чем подобном, и ни один другой переводчик не употребил это выражение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наталья Алексеевна Решетовская — первая жена Нобелевского лауреата А. И. Солженицына, член Союза писателей России, автор пяти мемуарных книг. Шестая книга писательницы также связана с именем человека, для которого она всю свою жизнь была и самым страстным защитником, и самым непримиримым оппонентом. Но, увы, книге с подзаголовком «Моя прижизненная реабилитация» суждено было предстать перед читателями лишь после смерти ее автора… Книга раскрывает мало кому известные до сих пор факты взаимоотношений автора с Агентством печати «Новости», с выходом в издательстве АПН (1975 г.) ее первой книги и ее шествием по многим зарубежным странам.
«Вечный изгнанник», «самый знаменитый тунеядец», «поэт без пьедестала» — за 25 лет после смерти Бродского о нем и его творчестве сказано так много, что и добавить нечего. И вот — появление такой «тарантиновской» книжки, написанной автором следующего поколения. Новая книга Вадима Месяца «Дядя Джо. Роман с Бродским» раскрывает неизвестные страницы из жизни Нобелевского лауреата, намекает на то, что реальность могла быть совершенно иной. Несмотря на авантюрность и даже фантастичность сюжета, роман — автобиографичен.
История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том V посвящен литературе XVIII в.
Опираясь на идеи структурализма и русской формальной школы, автор анализирует классическую фантастическую литературу от сказок Перро и первых европейских адаптаций «Тысячи и одной ночи» до новелл Гофмана и Эдгара По (не затрагивая т. наз. орудийное чудесное, т. е. научную фантастику) и выводит в итоге сущностную характеристику фантастики как жанра: «…она представляет собой квинтэссенцию всякой литературы, ибо в ней свойственное всей литературе оспаривание границы между реальным и ирреальным происходит совершенно эксплицитно и оказывается в центре внимания».
Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). С выходом в свет настоящего Перечня утрачивает силу «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидении» 1977 года.
Эта книга – вторая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Пикуль, Булгаков, Шаламов, Искандер, Айтматов, Евтушенко и другие. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».