Не вернуться назад... - [82]

…Она много рассказывала о своей жизни, об Аркадии, но ничего не говорила о дальнейшей его судьбе, и я спросил:

— А где же Аркадий сейчас, жив ли он? — Лицо Ларисы сделалось печальным.

— Аркадий был моим мужем, — сказал она грустно. — После войны мы поженились. Родилась дочка. Окончила биологический, как когда-то я, сейчас там же преподает. Аркадий умер, когда дочке исполнилось семь лет. Ранения и контузии не прошли бесследно. Мама умерла еще во время войны. Я работала в школе, биологию преподавала и сейчас преподаю. Дочка замужем. Живем вместе. Все вроде хорошо. Да, после войны уже меня орденом наградили за партизанские дела. — Она достала из шкафа коробочку с Красной Звездой. Я смотрел на Ларису и не верил своим глазам. Это была она и не она. Что-то с ней, конечно, осталось от той девочки, которая в далеком довоенном году, в пору моей школьной юности, глубоко тронула мое сердце, заняла его безраздельно, да так и не покидала его вот уже больше трех десятков лет.

Я все-таки задал ей вечный вопрос о счастье. Она задумалась, потом сказала:

— Мне всегда казалось, что человек счастлив только тогда, когда его жизнь нужна людям, когда никто не имеет права бросить ему упрек, что он зря коптил небо… — И неожиданно молодо и задорно улыбнулась благодарной, счастливой улыбкой. Я не стал уточнять, вернее заземлять интересовавший меня вопрос. Передо мной сидела уже не девочка, которую я знал когда-то, а женщина с тронутыми сединой висками и сеткой морщин у глаз. Было в ней и то новое, чего я не знал, да и знать не мог. Знала ли она, что она была моей первой любовью, что я ее так долго искал? Откуда ей было знать…

В пятом часу я собрался уходить. Можно было, конечно, остаться еще, тем более что Лариса как будто рада гостю. Но скоро должна прийти ее дочь с работы, а за ней и зять. Нужно будет знакомиться, что-то говорить, объяснять. А зачем? Я не знал, как проститься, и поэтому медлил. Лариса спросила, когда я уезжаю и можно ли ей прийти на вокзал проводить меня. Я, кажется, ответил, что этого делать не следует.

Неожиданно она включила радиолу.

— Послушаем, Вася, — сказал она тихим голосом, — моя любимая. — Давно знакомый дуэт запел «Мальчишки, мальчишки…».

Я задержал свой взгляд на ней больше, чем нужно, и невольно прикоснулся к ее лежавшей на столе руке. Она пристально посмотрела мне в глаза, брови ее, вздрогнув, удивленно взлетели, да так и застыли. На миг в ее глазах мне показалось то, чего я искал всю жизнь…