Не вернуться назад... - [80]
— Не змерз, Васько?
— Та ни, — шепотом отвечала за меня мать, — не займай его, вин ще спить. — Отец замахивался кнутом на лошадей, и они начинали трусить рысцой. На востоке чуть заметно светлело: занималась утренняя заря. На средине пути, под Вязовской горою, за рекой из болота появлялось солнце, а когда подъезжали к городу, оно начинало заметно припекать, и я вылезал из своих одежек.
Однажды мы с отцом, оставив мать у повозки, отправились посмотреть ярмарку. Купили мороженого. Сфотографировались. Отец, посмотрев на карточку, сказал мне: «Ничего получились, но ты что-то надулся, как сыч на ветер». Потом пошли поглядеть на фокусника. В приземистом помещении, битком набитом зеваками, было темно. На освещенном помосте человек в черном показывал фокусы. Обстановка для меня была незнакомой и даже страшной, а поэтому я не на шутку испугался, спрятал голову отцу под мышку и зажмурился. Но постепенно начал подсматривать одним глазом, а затем и двумя, но понять ничего не мог. Сидящие вокруг то и дело охали, ахали, замирали и взрывались смехом. Я совсем растерялся и не знал, куда мне смотреть — на окружавших меня людей или на помост, где фокусничал человек в черном. Под конец фокусник взмахнул рукой, на стене появилась небольшая грядка, а на грядке — арбузы. Тут я совсем подумал, что сплю, а после часто спрашивал отца: «То были настоящие кавуны или самодельные?» — «А бес их знает, — отвечал отец, — я сам, сынок, не знаю». Но на этом чудеса того памятного дня не кончились.
Отцу понадобилось зайти по делу к знакомому охотнику, который жил недалеко от рынка. Мы открыли калитку и вошли во двор. Откуда-то перед нами появились большие с красными шеями куры — таких я никогда не видел. Куры с кровяными шеями бросились ко мне. Отец подхватил меня на руки и поднял над головой. Вначале я онемел с испугу, а затем закричал не своим голосом. На мой крик выскочила женщина и отогнала страшных курей, которые оказались индюками и набросились на меня потому, что на мне была красная рубашка.
Когда немного подрос, ходил с матерью на рынок пешком. Шестнадцать километров туда и шестнадцать обратно. После такого путешествия гудели ноги, но надолго оставались приятные воспоминания о сладком мороженом, шипучей воде, красочной карусели и прочих вещах, которых в селе тогда не было.
…Мне нужно прийти в себя, поэтому я не стал искать остановку автобуса, на котором утром сюда приехал, а отправился пешком наугад и неизвестными мне переулками вышел на эту рыночную площадь.
Часы, висящие на столбе у аптеки, показывают начало седьмого. Следовательно, я здесь больше часа, пора… Я медленно поднимаюсь, пересекаю площадь и сворачиваю в широкую, прямую, в густой зелени улицу. Постепенно узнаю ее. По ней я и ездил с родителями на рынок, а потом ходил в школу. Длинная, протянувшаяся с одного конца города в другой, старая, как этот город, улица. Тогда она была мощенная булыжником, сейчас ровная и гладкая, покрытая асфальтом. По этой улице ходил, опираясь на палочку, Гоголь.
Вот справа, в сквере, школа. Моя родная школа. Три последних года я провел здесь. Ходил по этой улице. Играл в этом сквере.
…Выпускной вечер. Все празднично одетые. Мы, выпускники, сразу повзрослевшие. Музыка. Цветы. Директор вручает аттестаты зрелости, жмет каждому руку. Как взрослым. Я получаю аттестат с золотой каймой. Под аплодисменты иду на место переполненным залом. Учителя одобрительно улыбаются. Ребята поздравляют. Потом были танцы, принаряженные девочки, рассвет над рекой, на Видах…
Как давно это было. И вот я снова иду по своей улице. Конечно же, это та самая улица. То же название. Только бугристого серого булыжника нет. Да старых домов почти не осталось. Одни сгорели в пламени войны, другие снесены, и на их месте — новые. Они больше, светлее. Но почему-то жалко старых. Для меня, как и для большинства горожан, в разрушениях старой части города есть что-то непоправимое. Сознание этой утраты постоянно живет как неизбывная скорбь.
По улице идут машины, а повозок совсем не видно. Помню, как в городе впервые появился новый большой автобус, и мы с Аркадием катались на нем от райисполкома до вокзала, туда и обратно, раз, наверное, пять. В автобусе людей было мало. Прохожие останавливались к смотрели на новую машину.
Я смотрю в промежуток между новыми домами, туда, на зеленый косогор, что над самой рекой. Знаю, что не увижу того, что хотел бы увидеть, но все равно смотрю. Как тогда, в школьные годы, всякий раз, проходя по этой улице, останавливался и смотрел в ту сторону. Все хотел представить, как к деревянному дому, который стоял на косогоре, подъезжал в коляске Пушкин и ему навстречу выходила Керн. Сейчас старого домика на зеленом косогоре нет, его сожгли оккупанты при бегстве из города. А тут вот стоял еще один дом. Не старый, из серого камня, трехэтажный. Этого дома тоже нет. На его месте — новый девятиэтажный. Во дворе играют дети. Вот тут, в сером трехэтажном доме, она и жила, на втором этаже. Тут я ее видел в последний раз, когда она, убегая в подъезд, крикнула мне: «Ну пока! Приходи провожать!»
Комиссар партизанской бригады «Смерть фашизму» Иван Прохорович Дедюля рассказывает о нелегких боевых буднях лесных гвардейцев партизанского фронта, о героизме и самоотверженности советских патриотов в борьбе против гитлеровских захватчиков на временно оккупированной территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны.
«У войны не женское лицо» — история Второй Мировой опровергла эту истину. Если прежде женщина с оружием в руках была исключением из правил, редчайшим феноменом, легендой вроде Жанны д'Арк или Надежды Дуровой, то в годы Великой Отечественной в Красной Армии добровольно и по призыву служили 800 тысяч женщин, из них свыше 150 тысяч были награждены боевыми орденами и медалями, 86 стали Героями Советского Союза, а три — полными кавалерами ордена Славы. Правда, отношение к женщинам-орденоносцам было, мягко говоря, неоднозначным, а слово «фронтовичка» после войны стало чуть ли не оскорбительным («Нам даже говорили: «Чем заслужили свои награды, туда их и вешайте».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга повествует о героических подвигах чехословацких патриотов, которые в составе чехословацких частей и соединений сражались плечом к плечу с советскими воинами против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.Книга предназначается для широкого круга читателей.
В романе словацкого писателя рассказывается о событиях, связанных со Словацким национальным восстанием, о боевом содружестве советских воинов и словацких повстанцев. Герои романа — простые словаки, вступившие на путь борьбы за освобождение родной земли от гитлеровских оккупантов.
Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.