Не ум.ru - [23]
«Ну куда же ты?! Спугнул, мудила!»
Ко времени бывшую жену и певца с песней вспомнил. Ай, молодца! Проснусь – пошлю бывшей эсэмэску с одним словом: «Права!» Пусть думает, что я с «тварью» смирился. Или у меня водительские права пропали, я же уверен, что она, стерва, их сперла. Чтобы досадить. Теперь строго, по-мужски лаконично требую вернуть собственность. Подумаешь, что машины не было и нет!
«Права – это часть «дорожной карты», которая приведет…»
«Куда?»
«Молчи».
Всё одно – заявится за разъяснениями, а тут мы – старый конь! Глубоко не вспашем, но и… Дальше всё как у народа в пословицах и поговорках. Пора бы уже.
Напыщенный болван. Еще «горько!» заори. Только предупреди заранее, что это не тост, а эмоциональная констатация. Сажа в перегоревшей душе, от которой осталась одна оболочка. На удивление несгораемая. Хранит в себе память о былых пожарах. Ничего больше ей не осталось. Привычный сторож при хламе, уволить которого не выходит, а оплачивать надоело.
Черт, надо было кореяночке про «КИА» что-нибудь выкрикнуть. Клевая, мол, тачка. У моей мамы такая. «Самсунг», на худой конец, оправдать за взрывоопасные аккумуляторы, пусть и бракоделы. У моей сестры такой. Побаивается его, но заплачено много, и возможно, что страх идет «в нагрузку». Как в свое время партер в театр Гоголя к галерке в Малом. Хотя нет, «Самсунг» в пролете. Вспомнил, кретин, как другая такая же особь приобщила меня к визуализации этого слова. «Пидор с резиновым членом» – надули мне в благодарное ухо. Подселил мерзкий образ, подавляющий во мне и без того еле теплящееся толерантное.
Что я несу?! Нет, не об этом надо… Вопрос меня мучает. Ну не то чтобы мучительной мукой мучает, но беспокоит. Беспокойным беспокойством. Они там, в Северной Корее, в самом деле приготовились воевать? Или на испуг мир берут? Если все по-взрослому, то отправятся мужики на бойню и останется моя кореяночка – неважно в какой части света, – одна-одинешенька. Неприкаянная. Преданная. Не в том смысле, что тут же переспит в память о защитнике родины или в награду за предприимчивость с непринятым в армию другом мужа. Впрочем, что мне ведомо об их нравах?! Я о другом: слова совпали, а смыслы нет. Уходя на войну, мужики, хотят они этого или нет, однако же предают своих женщин. Вроде бы и идут защищать их всех разом, но при этом каждую в отдельности оставляют незащищенной. А теперь пару капель неразбавленного сексизма… Возможно, именно по этой причине многие отправляются воевать легко, где-то даже с удовольствием, с азартом, с песней. Им неведомо, что их ждет впереди, хотя надо быть полным кретином, чтобы не учуять в будущих приключениях запах крови. Общей. Той, что не делится на свою и чужую. Зато они неплохо осведомлены о том, что за «клад» оставляют дома.
«Осталось выкрикнуть сексизму в лицо самое большое из самых больших человеческое: «НЕТ!»
«Хорош дурью маяться, протирай глаза, пора заинтриговать бывшую эсэмэской».
«Хоть копейка на счету телефона имеется?»
«Ну ты и сволочь…»
«Спи давай. Сэкономишь».
Какая же мразь этот будильник! Я тоже редкий по тупости молодец. Дурак. Не Иван и совсем не Емеля, то есть не дура…чок, а дурак и есть. Полноценный. Взвел вечером отчаянную пружину, будучи «на автомате». Привычное действие: глаза не видят, голова не варит, руки делают. «На автомате»? Как-то я чересчур нежно о пьяном идиоте, потерявшем себя во времени! Ну, хорошо хоть не в пространстве. Разгромил в пух и прах воскресное утро. Второй раз за год. А ведь год и трети еще не отжил. Блестящая перспектива. Особенно если учитывать сезонные обострения, внесезонную рассеянность и всесезонную тупость. По-хорошему надо бы запустить престарелым скандалистом в стену, да обои жаль. Хотя незначительная ямка вряд ли им повредит. Порваться они точно не смогут, прикипели к бетонной стене ближе некуда. Редкое везение: бронежилет на спине, а стреляют в грудь… Но нет. Ни рука моя не поднимется, ни тем более плечо не раззудится. Этот ненавистный механический хлам, неизвестно где и когда приблудившийся к нашей семье и по умолчанию отошедший мне при разъезде с прочими проросшими семенами рода, по-прежнему хозяину небезразличен.
Кажется, что всю свою жизнь я просыпаюсь под безжалостную скороговорку этого чертова будильника. Неловко признаваться, как часто я был близок к тому, чтобы надавить чуть сильнее обычного на потертые крылышки мотылька, доверчиво растопыренные на плоском спинном кругляше. И оправдание было готово: силы не рассчитал, случайно переусердствовал, с каждым может случиться. Всякий раз в последний момент я пугался и пасовал. Непонятно – чего именно пугался. Скажем: чего-то. За что отвечать больнее, чем за осознанное. К тому же этот коварный притвора так трогательно клянчил пощады! Внутри его давно отблестевшего корпуса приглушенно сходилось, совмещалось несовместимое. Время и вечность. Чья же возьмет? И раздавался смиренный хрип, вдох астматика. А я, черт меня побери, в полушаге от злодейства. Ну как тут сладить с задуманным?!
«Трусло»?
Пусть буду «трусло».
Больше того скажу: «Еще какое «трусло»!»
А ведь найдется кто скажет: «Какой сострадательный и сознательный гражданин». Ему бы, найденышу, еще добавить в позитивном задоре: «Счастья ему, раз он такой сознательный!» И взяться за работу над пожеланием. Пожелал – сделай! Но увы, нет у людей такого навыка. Это вам не «пожелал – выпей!», а выпил – спешно забудь, что пожелал. Потому что неискренность плохо сказывается на печени и на карме.
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
На улицах Каракаса, в Венесуэле, царит все больший хаос. На площадях «самого опасного города мира» гремят протесты, слезоточивый газ распыляют у правительственных зданий, а цены на товары первой необходимости безбожно растут. Некогда успешный по местным меркам сотрудник издательства Аделаида Фалькон теряет в этой анархии близких, а ее квартиру занимают мародеры, маскирующиеся под революционеров. Аделаида знает, что и ее жизнь в опасности. «В Каракасе наступит ночь» – леденящее душу напоминание о том, как быстро мир, который мы знаем, может рухнуть.
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Молодой, но уже широко известный у себя на родине и за рубежом писатель, биолог по образованию, ставит в своих произведениях проблемы взаимоотношений человека с окружающим его миром природы и людей, рассказывает о судьбах научной интеллигенции в Нидерландах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.