— Тухлая жабра! — вполголоса, но достаточно внятно прошуршал он самое обидное для мокрушинцев ругательство.
Митин-Витин с обеих заглавных букв без сил рухнул в кресло.
— Слушай, за что на тебя Тухлая жабра так взъелся? — подсев к приятелю, поинтересовался зачуханный шурин-мурин из реакторной команды. — У нас нынче все только об этом и говорят. Чем ты его допек, Кисеи?
— А, Присей! — обрадовался экс-филолог и экс-петин-светин. — К черту начальство! А тебя-то мне и надо. Ты меня, надеюсь, поймешь, как бывший гуманитар.
— Я тебя, брат, всегда пойму, — весело отозвался Присей. — А в чем дело?
— А вот в чем. Помнишь, я контрабандой компьютер гонял на предмет расчета вариантов будущих языков и письменностей землян? Ну, еще двести шесть вариантов вывел, помнишь? Сто восемьдесят шесть вариантов титановые! Пережег я там у них в компьютерной что-то, да не в этом суть. Слушай дальше, друг Присей! Просмотрел я эти варианты, и один особенно мне понравился: логика, красота, легкость, изящество… Чем-то наш родной напоминает. И так он мне, вариант этот, понравился, брат Присей, что я уже и писать, и бормотать на этом языке начал, ей-богу. А во время третьей посадки был я на побережье с группой разведчиков. В районе скал. Там еще выходы смеситов, знаешь?
— Знаю, — подтвердил замурзай Присей.
— Ну так вот, иду я, поднимаю голову и присоску на отъедание, не вру стоит останец смеситов, по форме совсем как наши мокрушинские кормушницы. А наверху полукругом светлый компонент смеситов образует вот что… — И прямо на присоске, микрографом, зеленым по красному, Крисси вывел чрезвычайно затейливую вязь: «НЕТУЖИГОШИК».
— Похоже на что-то осмысленное, — заинтересованно сказал Присей.
— Чудак! Да это ведь фраза на том самом моем языке! — заорал Крисси. Смысл ее таков: «не впадай в отрицательные эмоции», по-нашему: «не подсыхай чешуями» и — обращение к индивидууму. Понимаешь? Только с моим расчетным вариантом кое-какие мелочи не совпадают: например, имя индивидуума компьютер отделяет и пишет с заглавной буквы.
— Как у начальства! — засмеялся Присей.
— Ага. Но суть не в этом, друг Присей! Суть — в абсолютной невозможности возникновения такой надписи! Ведь тут слепая игра природы: светлая жилка смеситов на темном фоне. Это же просто-напросто порода, Присси! И это — чистейшей воды фраза. Я было побежал туда с лазером, хотел вырезать плиту… Да одна зануда из шлюзовой команды подняла шум. Знаешь небось, как у нас насчет Устава? Так и улетели. Эх…
Присей долго задумчиво глядел на присоску приятеля с полукругом расположенной вязью: «НЕТУЖИГОШИК».
— Как же это объяснить? — спросил он наконец.
— Понятия не имею, — честно признался приятель, — вот хоть высуши, не знаю!
