Не той стороною - [76]

Шрифт
Интервал

Или сам Луговой, раз он действительно жив? Или по его просьбе кто-нибудь?

— Господи, да что же это за испытание?

Льола растерянно перешла опять в гостиную. Ее слуха коснулось довольное курлыканье певшей и расставлявшей цветы Луши.

Льола вяло сделала круг по гостиной и с сиротливой беспомощностью притулилась к окну, за которым цеплялись, лепясь к карнизу, под лучи солнышка, голуби.

Луша, увидев, что у хозяйки показались на глазах слезы, смолкла, оборвав пение, и беспокойно забегала по Льоле взглядами, не зная, выразить ли ей сочувствие или затаить дыхание, чтобы не дать почувствовать своего присутствия. Через минуту не вытерпела и, лишь Льола отвернулась от окна, протестующе стукнула горшком об окно.

— Я дура голосю, не вижу, что вы расстроены! А вы сердитесь и не скажете, чтобы я перестала…

Но она Льоле не мешала. Вывернуть душу и выплакать перед людьми все, что внезапным оползнем ввалилось в ее жизнь, Льоле было бы теперь лучше всего. А может быть, обещала эта весть счастье? Может быть, все, что на нее свалилось, только тяжелый сон?

Льола чуть шевельнулась в ответ служанке:

— Пой, пожалуйста, Луша, сколько хочешь. Пой, может быть, легче мне будет рыдать… Ах!

А письмо еще сильнее сжала в руке и, оглянувшись, приткнулась между пианино и решоткой камина на маленькую подножную скамейку против окон с цветами. И здесь перед ней начало всплывать все виденное и пережитое.

Она вспомнила и детство свое в бедной семье гимназического преподавателя словесности. И отрочество у дяди, спичечного фабриканта. И юность, годы счастливого сравнительно учения, когда она была на иждивении дяди. И встречи с Луговым после учения и замужество с ним. Гражданская война, затем зачисление Лугового в штаб. Разлука. Голодные годы, пайки, встреча с Придоровым, второе замужество.

Если бы она раньше не слышала, что Луговой погиб! Если бы она теперь знала, что он действительно жив!

Но Льола этого не знала, а теперь имела вот это, никем не подписанное, ничем не подтвержденное письмо.

Но что же делать, как узнать, наконец, правду о Луговом?

Льола в тихом одиночестве гостиной передумала о всех несчастьях своей истрепанной доли, и когда пришла к заключению, что до сих пор была только игрушкой в руках жизни и людей, то решила, что она сгинет, если и впредь отдастся на волю судьбе.

Как уйти от Придорова? Что сделать, чтобы вернуть утерянную волю?

Стали складываться мысли о работе. Только в собственном заработке было ее спасение от пут мужа. Стать на собственные ноги, суметь заработать себе на хлеб. А после этого не страшен был бы Придоров, и радостным могло быть возвращение Лугового, если только он действительно жив.

У нее кружилась голова.

Льола поднялась. Она решила придумать предлог для поездки с Придоровым в Москву, куда он, несомненно, скоро опять соберется, поставить мужа перед угрозой скандала, но заставить взять ее с собой.

На этом решении Льола и остановилась. Письмо сложила и заделала в свою выходную сумочку под подкладку, чтобы его не нашел Придоров.

Легче стало на сердце. По крайней мере было к чему стремиться и из-за чего жить.

Она шагнула к окну и увидела, что голуби куда-то улетели. Улица продолжала шуметь. Но, взявшись рукой за подоконник, она вдруг остановилась, оцепенев от мысли, до сих пор не приходившей ей в голову.

«А мальчик? Ленька?»

Хорошо было лелеять мечту о встрече с Луговым, останься она не изменившей ему, хранительницей его счастья. Она же не только что сама отдалась в кабалу Придорову, но отреклась от материнства и позволила отнять у себя сына.

Она возмечтала о встрече с Луговым, — отцом отданного в чужие руки ребенка. Но что она ему скажет, произойди эта встреча и спроси он о мальчике:

«Где наш сын?»

Ведь не словами должна будет тогда отвечать Льола, а истоптанной и оплеванной, как половица грязного порога, совестью. Она скажет: Придоров заставил мальчика отдать в приют. Но какое дело Луговому до этого животного — Придорова? В какое царство ввел ее этот наглый проходимец, каким счастьем вскружил ей голову, что она собственное дитя не пожалела принести ему в жертву и сбыла с рук, только бы быть приживалкой Придорова?..

Льола ахнула и снова заметалась по комнатам. Теперь надо было думать не только о себе, но и о том, как возвратить сына, как восстановить свои материнские права на ребенка. Ей пришло в голову, что Ката не откажет взять ребенка на время к себе. И тогда она надумала, как ей должно поступить. Она наметила план действий по отношению к мужу.

Когда пришел Придоров, она была внешне спокойна и не показала виду, что теперь у нее только одно желание: дождаться первой возможности, чтобы переиначить свою жизнь.

* * *

Придоров произвел, по заданию заведующего отделом, срочное обследование завода жестяных изделий и немедленно же должен был представить товарищу Леонову доклад о результатах обследования. Он делал вид, что не знает, чего хочет добиться обследованием Леонов. Но в отделе уже говорилось, что заведующий не верит прежнему директору завода и что Леонов наметил поставить туда одного из своих старых друзей. Этот вопрос поднимался и раньше, но на защиту заводского директора, весьма легко относившегося к отсутствию на заводе дисциплины, выступил завком. Правление профсоюза потребовало обсуждения вопроса, возбудило дело в партийном комитете, и сегодня предстояло заседание коллегии отдела с участием представителей от партии и союза.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


Всегда в седле (Рассказы о Бетале Калмыкове)

Книга рассказывает о герое гражданской войны, верном большевике-ленинце Бетале Калмыкове, об установлении Советской власти в Кабардино-Балкарии.


Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.



Старые гусиные перья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


От рук художества своего

Писатель, искусствовед Григорий Анисимов — автор нескольких книг о художниках. Его очерки, рецензии, статьи публикуются на страницах «Правды», «Известии» и многих других периодических издании. Герои романа «От рук художества своего» — лица не вымышленные. Это Андрей Матвеев, братья Никитины, отец и сын Растрелли… Гениально одаренные мастера, они обогатили русское искусство нетленными духовными ценностями, которые намного обогнали своё время и являются для нас высоким примером самоотдачи художника.