Не так давно - [232]

— Ага, так значит, — проговорил Свилен, — хотите петлю на нас набросить! — Он гневно надавил на спуск. Прогрохотала длинная очередь, свалила нескольких жандармов. Другие кинулись бежать. Это еще больше воодушевило Свилена. Не чуя земли под ногами, он бросился преследовать врагов, но вдруг будто бы споткнулся обо что-то и упал навзничь. Горячая кровь обагрила молодую рожь. Чувствуя над собой дыхание смерти, Свилен приподнялся, успел прокричать:

— Бейте фашистов, товарищи!.. Добейте их!..

Силы оставили его, и он снова прижался щекой к родной земле. Стебли молодой ржи сомкнулись над ним.

Спустя час, когда группа собралась в лесу, партизаны не досчитались восьмерых. Не было Свилена, Благоя, Продана…

Жельо, закончив перекличку, повел бойцов к необъятному Рильскому массиву. Туда же стремились и мы.

ОТ КАЛНЫ ДО СЕЛА ВРАНА-СТЕНА

Можно было ожидать, что пополнение бригады сотней новых партизан повысит ее боеспособность. Но в сущности получилось не совсем так. Большинство этих бойцов не прошло предварительной подготовки, плохо знало материальную часть оружия, а мы — из-за непрерывных стычек с противником — не располагали и минутой свободной, чтобы их обучить. Постоянно росло число заболевших, а это дурно отражалось на настроении здоровых. По этой причине еще в первые дни похода мы оставили группу заболевших и наиболее пожилых бойцов на попечение Георгия Григорова, чтобы он в дальнейшем использовал их на политической работе, а бригада, миновав села Власина и Колуница, рано утром 24 мая вышла в окрестности села Косово Кюстендильской околии. Весь путь нам удалось проделать скрытно от врага. Этому помог густой туман. Одно только нас беспокоило: в селе Власина во время привала бежал один партизан, чью жену мы некоторое время назад отослали из отряда назад в Софию, поскольку ей предстояло родить. Он, видно, истосковался по жене, поэтому и бежал, — правда, с пулеметом, который за ним закрепили. «Тоже мне, вояка! А еще Санданским[19] зовется… — говорили меж собой бойцы. — И потом, пулемет бы хоть оставил. Когда в семье рождается младенец, не принято стрелять».

В Косово, входящем в район товарища Раденко Видинского, существовала активная организация РМС. Днем мы установили с ней контакт, к нам пришли Борис Манов, Вене Крумов и другие товарищи. По нашему указанию они немедленно выслали разведчиков в село Трекляно. Там как раз был базарный день. Одновременно командование бригады направило туда же партизана: собранные им сведения мы хотели сопоставить с теми, что доставят ремсисты.

К четырем часам пополудни мы в штабе знали все, что нас интересовало. Кроме полицейского гарнизона, в селе Трекляно других сил у фашистов не было. Поэтому мы решили, расположив одну чету в засаде на шоссе Трекляно — Косово, двинуть бригаду на Косово и еще засветло занять его. Там мы рассчитывали накормить бойцов, запастись продовольствием, отдохнуть и в полночь отправиться дальше.

Все получилось так, как мы намечали, никаких неприятных неожиданностей не произошло. Вот только когда двинулись в дальнейший путь, выяснилось, что проводника из местных жителей мы выбрали неудачно; опасаясь, как бы нас не обнаружила полиция, он завел колонну в такую глухомань, где и днем-то трудно пробраться, а уж в такую непроглядную темень — и подавно. Чащоба боярышника, терновника и еще чего-то колючего, глубокие овраги, узкие расщелины — досталось нам, как говорится, под самую завязку.

Только к утру выбрались мы из этого райского местечка. Рассвет застал нас возле шоссе Трекляно — Дивля. Укрыться там трудно: вокруг лишь мелкий кустарник. Нас обнаружили и крестьяне, спозаранку выгнавшие пастись скотину, и прохожие на шоссе. Хоть это и неприятно, но пришлось их всех задерживать. Другого выхода не было: ведь среди них мог оказаться предатель.

Под вечер мы их отпустили, а сами переместились к одной кошаре. Тамошние пастухи сами сидели без хлеба. Мы подождали, пока они надоят и вскипятят молоко, выпили по кружке и зашагали к высоте Тичак.

Путь этот тоже дался очень тяжело. Там все усеяно глыбами известняка, который буквально съедает обувь. В конце концов многим пришлось идти босиком, а резервной обуви у нас не было. Тичак расположен напротив села Врана-Стена и представляет собой широкое плато, которое с восточного края заросло дубняком и кустарником. От села его отделяет речка Треклянская. За долгие столетия она пробила себе путь в скалах, сделала их неприступными. Западные склоны Тичака также каменисты, талые воды и дожди в многолетней своей игре выдолбили в камнях множество причудливой формы промоин, желобков, выемок и даже туннельцев.

Когда мы выбрались на плато, я скомандовал: «Привал!». Усталость сморила людей. Не дожидаясь завтрака, они пристроились кто где и быстро заснули. Поблизости от нашей стоянки находилась кошара одного верного человека, как мы узнали, участника событий 1923 года. Я выставил боевое охранение, выделил на дежурство чету Георгия Атанасова (бая Жоро). Одновременно велел нашему интенданту Тодору Стригачеву до двенадцати часов накормить бойцов обедом. Тодор — парень смекалистый, вскоре он пригнал десятка два ягнят и козлят — собственность какого-то немецкого поставщика. Раздобыл он и муки, и молока, умелые повара давно у него были на примете. Во дворе кошары задымили костры. К небу поднялись белесые дымки. Аппетитно запахло жареным мясом. Приготовления к обеду велись полным ходом. После долгого изнурительного похода горячий обед был бы для нас подлинным пиршеством.