Не так давно - [164]

* * *

— Эти гады только что убрались из махалы, — сказал бай Исак, наш кострошовский ятак.

— И куда они пошли? — спросил Денчо.

— В село, — ответил бай Исак.

— Мито, а ну-ка пошли немедленно двух человек, пусть хорошенько разведают! — распорядился Денчо.

По узкой тропинке двое наших парней спустились в село, и скоро выяснилось, что полиция расположилась в школе, всего в нескольких сотнях метров от нас.

Смелость и дерзость партизан настолько воодушевила крестьян, что без какого-либо объявления все жители махалы собрались, чтобы послушать правдивые слова партизанского командира. Они накормили бойцов и приготовили им на дорогу брынзу и хлеб.

Прежде чем стемнело, отряд покинул махалу, с ним шли проводниками двое крестьян. Когда колонна приблизилась к школе, Денчо послал проводников проверить, там ли еще полиция, но к несчастью, они были арестованы. Колонна осталась без проводников, и Денчо повел отряд наугад.

Полицейские, узнав о продвижении отряда, сообщили об этом в Стрезимировцы и Преслоп и организовали на его пути несколько засад.

К обеду партизаны достигли реки Эрма. Подозревая, что около моста будет засада, колонна перешла реку вброд. Где-то там отстал Ванчо, заблудился и потерял следы отряда. Товарищи не заметили его отсутствия.

Как только колонна перешла шоссе Стрезимировцы — Клисура и направилась к селу Грознатовцы, полиция, замаскировавшись за кустарником и каменными оградами, открыла огонь. Денчо дал команду рассыпаться в цепь.

Перестроившись, с криками «ура», стреляя на ходу, партизаны атаковали противника. Полицейские не выдержали натиска и отступили, оставив троих убитыми и семь человек ранеными. Это была первая засада. Быстрое отступление являлось ловушкой, и когда наши товарищи подошли к селу Грознатовцы, то по ряду признаков и, прежде всего, по безрадостному виду крестьян сразу почувствовали что-то неладное. У трусливых полицейских не хватило духу подпустить отряд на близкое расстояние, и они преждевременно раскрыли себя Миро, Димитр Таков и Бонка ответили встречным огнем, свалили нескольких из бегущих полицаев и обеспечили дальнейшее беспрепятственное продвижение отряда к селу Драинцы и дальше к Выртоп-горе.

Наш дозор, войдя в Драинцы, обнаружил там солдат. Это была новая неприятность, тем более, что все пулеметы, автоматы и винтовки на холоде отказывались работать. Работали только «Зорка» Миро и карабин Бойко, но на них нужно было время от времени мочиться, чтоб они не замерзали.

Когда бойцы проходили недалеко от солдат, Денчо крикнул:

— Солдаты, вы наши братья — партизаны не будут стрелять в вас.

— Мы тоже не будем стрелять, — раздались в ответ голоса.

Разделенные друг от друга сотней метров, ни те, ни другие не открывали огонь. Нежелание солдат воевать против нас являлось серьезным признаком того, что разложение в царской армии с каждым днем усиливается. В связи с этим случаем через несколько дней штаб отряда выпустил листовку ко всем солдатам, действующим в околии, в которой призывал последовать примеру их товарищей в Драинцах, с которыми партизаны встретились, как враги, а расстались, как братья.

После Драинцев отряд с большими трудностями преодолел хребет Выртоп-горы и спустился в махалу села Црна-Трава Златанцы, где был радушно встречен населением. К сожалению, хорошее настроение бойцов внезапно омрачилось злополучной смертью командира батальона Димитра Такова…

Войдя в комнату, Димитр Таков хотел скинуть с плеча автомат и случайно стукнул прикладом о пол. От сотрясения спустился курок и прозвучали два выстрела. Обе пули попали ему прямо в сердце.

Так, не в бою, а по нелепой случайности, отряд потерял одного из лучших партизан.

РУКОВОДИТЕЛИ И БОЙЦЫ

Во время своего последнего пребывания в Софии в начале февраля Делчо договорился с Гочо Гопиным о встрече в Трыне. Это обстоятельство, а также необходимость перебросить оружие в отряд «Чавдар», действовавший севернее Софии, заставили нас с Денчо немедленно вернуться в свой район.

С приходом Георгия Григорова в отряд в известной степени улучшилась партийно-политическая работа в околии. Этому способствовал не только его опыт, но и знание кадров. Однако из-за того, что он, в свое время не приняв никаких мер предосторожности, дал себя арестовать и не явился на встречу в Софии, мы приняли его немного холодновато. По той же причине мы не доверили ему сразу руководство партийными организациями околии, поручив на некоторое время работу инструктора.

Большую роль в активизации партизанского движения в нашем районе и усилении влияния партии сыграла деятельность Георгия Аврамова (бая Пешо). Нам, партизанам, и населению бай Пешо был мало знаком, но теперь в совместной борьбе мы смогли поближе узнать этого пламенного революционера, чья жизнь очень поучительна. О нем мы знали только со слов Владо Тричкова.

— По профессии учитель, — рассказывал Владо Тричков, — он связан с партией всей своей жизнью. Георгий Аврамов один из самых активных участников борьбы, поэтому он нередко подвергался преследованиям со стороны властей и оставался без работы. Убедившись, что в Болгарии ему уже не заработать себе на пропитание, он уехал в Чехословакию. Желание учиться не покидало его ни на миг, и он поступил на лесоводческий факультет. Но беспокойный дух революционера не смирился с чехословацкой реакцией, поэтому его выслали из страны. Вернувшись в Болгарию, он с большими трудностями, преодолеть которые мог только настоящий коммунист, закончил университет. За все время своей учебы он ни на минуту не прекращал партийной работы. После окончания учебы товарищ Аврамов поступил на работу в Разложское лесничество. В то же время его избрали секретарем окружной партийной организации, но вскоре из-за провала в организации ему пришлось уйти в подполье. Учитывая его деловые качества, ЦК партии назначил Аврамова первым секретарем Софийского окружного комитета, где он работал под руководством Станке Димитрова. За это время он стал еще опытней и приобрел ценные качества коммуниста — умение быстро устанавливать связь с массами, общительность, отзывчивость, терпеливость, упорство, человечность.