Не страшись урагана любви - [13]
— Че-то ево серьезно беспокоит, девочки. Я не знаю, потому што он ни говорить. Может, мысль о новой пьесе… Да ладно…
Грант взглянул на него, неожиданно вспомнив, что большой человек женат. Пьяный Бонхэм мало отличался от трезвого. Единственное, что заметил Грант, это, возможно, что черные сверкающие глаза сверкали чуть чернее обычного.
Бонхэм встал.
— Ну, раз Рон не идеть, чего бы тебе не пойти с нами, Сюзи?
— Ладно, — ухмыльнулась Сюзи. — Почему бы и нет? — Она подала Гранту руку, когда встали. — Немнога жаль, но мы исче будим увидиться. Может, Вы будити лутше настроение када-то. — Затем она обратилась к остальным на ямайском диалекте, для Гранта — бессмысленное мяуканье низких и сильных гласных, и сказанное заставило всех захохотать.
— Что она сказала?
— Она сказала, что ей очень не повезло, потому что ты выглядишь адски хорошо, чтобы переспать с ней, — сказал Бонхэм, и Грант едва не передумал. Но он не пошел. Не мог.
Он глядел, как они втискиваются в побитый старый пикап. Оттуда из темноты доносился громкий веселый смех. Он пошел искать такси и попросил шофера высадить его у начала дороги на виллу.
Еще четверть мили вверх, к дому, среди буйных пышных зарослей особых и редких тропических растений и деревьев, которые коллекционировали Эвелин и Поль де Блистейны. Грант медленно шел под горячим, душным тропическим небом, вдыхая мимолетные — мимолетные, потому что слишком сильные — запахи цветов и думая, в основном, о своем первом погружении. Чем ближе была дверь, тем больше восторг переходил в уныние. Он включил только ночник. В своей комнате он разделся догола, сделал крепкий коктейль в маленьком угловом баре и залез с ним в кровать.
Едва он выключил свет, дверь тихо отворилась и вошла любовница, его «любовница», колышащаяся белая тень в темноте. Он хотел было сказать что-нибудь типа: «Привет, леди Макбет», — но удержался. В воображении образ всегда был черным: черная драпировка, черная мантилья, затемненное лицо, черное колыхание, перст указующий. Чернота церкви, чернота религии, чернота вины. Конечно, если б образ сейчас был черным, то он не увидел бы его в темноте. Или увидел бы?
— Ты сучий сын, — прошептала она.
Грант закрыл глаза.
— Я сегодня впервые нырял.
— Ты знаешь, что ты сделал со мной? С нами?
— Я сказал, что сегодня впервые нырял. В море.
— Эвелин в ярости.
— Не смеши меня.
Она села на край кровати и понюхала.
— Еще и пьяный!
— Не пьяный. Просто хорошо. Я не говорил тебе, что сегодня впервые нырял?
— До двух тридцати ночи? — Тон был безобразным.
— Мы поздно вышли. К рифу у аэропорта. Когда мы вернулись, зашли выпить. И поесть. И поговорить о нырянии. Я забыл о времени.
— До двух тридцати ночи? — Тон еще безобразнее.
— Я хотел поговорить о нырянии.
— Я не знаю, что с тобой, — сказал безобразный голос. — Но что-то происходит. Во всяком случае, мне это не нравится. И я не обязана все это выносить и не буду. Наверно, есть какая-то шлюха, свинья, какая-то потаскуха, которую ты, должно быть, подцепил в Нью-Йорке? Не так ли?
Какую-то секунду Грант раздумывал: не сказать ли. Но смолчал.
— Должно быть, так. Всегда так, — сказал голос. В нем не было прощения, никакого прощения. — Потому что именно так ты всегда делаешь. Каждый раз так. Находится какая-то тепложопая шлюшка, которая хочет тебя взять за то, что у тебя есть. За то, что Я помогла тебе заработать.
Грант не ответил. Рядом с ним давление ее зада на постель исчезло. Послышался шелест одежды. Раздавшийся голос был резким, скрипучим, громко скрежещущим, хотя это все еще был шепот.
— Доброе стремление вырабатывается, оно характерно для жизни Мастеров (мастеров своей судьбы) под руководством Мастера Мудрости. СТРЕМЛЕНИЕ К ДОБРУ развивается и понимается среди еще больших достижений и связано с Целью. ДОБРОЕ СТРЕМЛЕНИЕ имеет образ. Стремление к Добру. Потом уже появляется Озарение.
Грант все еще молчал.
— Ты знаешь это не хуже меня, — сухо сказала она. — Я научила тебя всему, что сама знаю. — На пол шлепнулись тапочки. Затем она, обнаженная, залезла в двуспальную кровать под простыню и легла рядом, прямая, как палка. Она лежала, напряженная, как луковая тетива, и ждала, что он ее трахнет.
Грант не знал, сумеет ли. Он допил в тишине. Наконец, жалостливое и ужасно болезненное ощущение того, что ей неприятней будет, если он ничего не сделает, плюс неясное моральное обязательство — он сам понимал, как это смешно, — плюс факт, что она — женщина, — все это пришло на помощь. Господи, прости меня, подумал он о новой девушке в Нью-Йорке, ты прости меня. Он неласково пощупал ей промежность, чтобы слегка помочь себе. Руки она закинула за голову и не шевелилась. Он закатился на нее, воткнул и качал, пока не кончил. Как всегда, ног она не подняла и не двинулась.
Когда он засыпал, он снова услышал шелест одежды. Она надевала рубашку и халат, затем дверь тихо закрылась.
Разбуженный этим, он потерял сон, долго глядел в потолок и думал о Нью-Йорке.
2
Он приехал туда между Рождеством и Новым годом, так что праздничное питье уже началось и шло полным ходом в каждом баре на Третьей Авеню и в коктейль-холлах Ист-Сайда. Шел снег, когда он ехал в поезде через Огайо и Пенсильванию, снег шел и над Манхеттеном, когда поезд из родного Индианаполиса въехал на Центральный вокзал. В шесть вечера было уже темно, повсюду сверкали рождественские огни, и люди торопились на Центральный вокзал, чтобы ехать домой, или бегали в слякоти по улицам в отчаянных поисках такси. Этот особенный день всколыхнул в нем все самые ужасные чувства по отношению к Манхеттену, все самые бешеные, самые ненавистные воспоминания о нем. На вокзале он взял такси и поехал на квартиру, которую он снял в Нью-Вестоне, на углу Сорок девятой и Мэдисон.
Роман американского писателя в острой обличительной форме раскрывает пороки воспитания и дисциплинарной практики, существующей в вооруженных силах США.Меткими штрихами автор рисует образы американских военнослужащих — пьяниц, развратников, пренебрегающих служебным долгом. В нравах и поступках героев романа читатель найдет объяснение образу действий тех американских убийц и насильников, которые сегодня сеют смерть и разрушения на вьетнамской земле.
Изданный посмертно роман выдающегося американского прозаика Джеймса Джонса (1921–1977) завершает цикл его антивоенных романов. С исключительной силой изобразил он трагедию тех, кто вернулся с войны. Родина оказалась для своих сыновей самодовольной, равнодушной и чужой страной. Роману присущ ярко выраженный антивоенный пафос, он звучит резким обличением американской военщины.
Рассказывая о боевых действиях одного из подразделений сухопутных войск США против японской армии в годы второй мировой войны, автор в художественной форме разоблачает быт и нравы, царящие в американской армии.Роман позволяет глубже понять реакционную сущность современной американской военщины и ее идеологии, неизлечимые социальные пороки капиталистического образа жизни.Книга предназначена для широкого круга читателей.
В центре широко популярного романа одного из крупнейших американских писателей Джеймса Джонса — трагическая судьба солдата, вступившего в конфликт с бездушной военной машиной США.В романе дана широкая панорама действительности США 40-х годов. Роман глубоко психологичен и пронизан антимилитаристским пафосом.
В сборник вошли повести шести писателей США, написанные в 50–70-е годы. Обращаясь к различным сторонам американской действительности от предвоенных лет и вплоть до наших дней, произведения Т. Олсен, Дж. Джонса, У. Стайрона, Т. Капоте, Дж. Херси и Дж. Болдуина в своей совокупности создают емкую картину социальных противоречий, общественных проблем и этических исканий, характерных для литературы США этой поры. Художественное многообразие книги, включающей образцы лирической прозы, сатиры, аллегории и др., позволяет судить об основных направлениях поиска в американской прозе последних десятилетий.
Исследования душ показывают, что большинство душ пусто и бездуховно. Больше, чем определение содержания душ, описывает в своих трудах терапевт-психолог Адрий Пожарский. Он ищет ответы на глобальные для всего человечества вопросы, а также знает истину и вес, формулу души.
Я знаю, зачем меня схватили. Но как это может изменить ситуацию? Я не могу сказать. Я до сих пор питаю слабость к Джереми, когда он Джереми. Но когда он Стоунхарт? Ну, это когда вся моя ненависть выходит наружу. Я должна вести себя с ним отстраненно, безразлично и безэмоционально, чтобы принять правильное решение о том, что делать дальше. Джереми воспримет это тяжело. Стоунхарт же наоборот - легко. Какую из его сторон я получу? Я не знаю. Одно можно сказать наверняка: прямо сейчас, я играю в покер, где на кону стоит моя жизнь...против лучшего игрока в мире.
В современном мире так легко найти свою мечту, а еще легче ее упустить. Она - успешный рекламный продюсер, он - известный режиссер, которым она так восхищалась. Их жизни не должны были переплестись никогда, но он не дал ей шанса ускользнуть. Теперь она должна бороться не только за его любовь, но и за саму его жизнь и право быть с ним, когда сама судьба ополчается против них, отбирая последние силы, когда опускаются руки и хочется бросить все и вернуться назад в свой такой привычный мир. Сможет ли она пойти наперекор всему, во что она верила, и доказать, что она готова быть с ним?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
День и ночь, свет и мрак, сердце и разум, свобода и правила. Так ли уж они диаметрально далеки? Там, где они соприкасаются в непреодолимом притяжении друг к другу, брезжит нежный свет утренней зари, соединяющей и примиряющей две столь разные стихии в порыве взаимного проникновения.
Ева — не по годам развитая шестнадцатилетняя девушка, практически полностью замкнутая в себе. У нее нет друзей из-за скверного, как кажется окружающим, характера, а свободное время она предпочитает проводить за компьютером и книгами. Но кто же знал, что лишь одна случайная фраза, брошенная смазливым парнем на улице, сможет вывернуть жизнь героини наизнанку. А ведь она обещала себе никогда не влюбляться.
Знаменитая трилогия Кэтлин Уинзор десятки раз переиздавалась на английском языке. Неудивительно: женщины в поисках истинной любви — благодатная тема для создателей бестселлеров. Но как быть, если твой любовник — сам Дьявол? Что делать, если женщина обладает способностью манипулировать психикой людей? Вы получите ответ, впервые прочитав в русском переводе все три части: «На Ревущей горе, у Лимонадного озера», «Царство покоя» и «В другой стране». Эта книга — мистическое путешествие по загадочной стране, полной тайн и чудес.
Скандально-знаменитый роман американской писательницы Джойс Элберт впервые выходит на русском языке. Захватывающий сюжет отнюдь не портит смелая эротика, а эмоциональное повествование о жизненном пути героинь поражает достоверностью и «правдой жизни». Наш читатель с большим интересом узнает о том, как американские девушки всеми правдами и неправдами устраивают свои судьбы. Весьма поучительная история, надо заметить…
Дэвид Лоуренс — автор нашумевшего в свое время скандального романа «Любовник леди Чаттерли» в этой книге представлен своим первым произведением — романом «Белый павлин» — и блистательными новеллами. Роман написан в юношеские годы, но несет на себе печать настоящего мастерства и подлинного таланта.Лоуренс погружает читателя в краски и запахи зеленой благодати, передавая тончайшие оттенки, нюансы природных изменений, людских чувствований, открывая по сути большой мир, яркий и просторный, в котором довелось жить.
…Это был роковой день в судьбе графа Эсмонда: звон свадебных колоколов беспощадно и неотвратимо сменился погребальными молитвами, когда умерла красавица невеста Доротея, так и не успев стать его женой. Ее место в жизни Эсмонда заняла кузина Доротеи Магда, но прежде, чем это случилось, героям пришлось пройти через множество испытаний («Танцы в пыли»).