Не спрашивай - [90]

— Что?

— Теперь ты понимаешь, сын мой? — спросил архиепископ, фыркая и сопя над факсом. — Хорошие новости приходят неожиданно, правда? Позволь мне продолжить, — и, не услышав длинного глухого стона, вырвавшегося из горла посла Краловца в телефонную систему, известную как NYNEX (см. Нью-Йорк и Новая Англия), потому что она находится в ведении венерианцов, и продолжил чтение: — Отныне мы не требуем признания подлинности нашей реликвии и не требуем от Вотскоэк, чтобы она привела какие-либо доказательства, научного, исторического или иного характера. Мы заявляем, что реликвия принадлежащая им — это настоящая реликвия. Истинная святыня в настоящее время находится в Нью-Йорке под защитой и опекой правительства Вотскоэк от имени народа Вотскоэк. Когда правительство Вотскоэк или его представители продемонстрируют данную реликвию Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, США, мы, народ Тсерговии, сдадимся, уступим и откажемся от всех прав на реликвию с этого момента и до конца мира, и ото всех претензий, которые могут у нас возникнуть, на членство в ООН. Мы молим комитет, чтобы рассмотрели нашу кандидатуру для членства в организации при первой же возможности. По милости Божьей и по распоряжению демократичного, избранного в свободных выборах правительства в Осигребе, независимого государства Тсерговия. Подписано Зарой Котор, генерал-майором. — Посмеиваясь и пыхтя, архиепископ спросил: — Ну, посол, что ты думаешь об этом? — он ждал. — Посол? Посол?

Раздался обессиленный голос посла:

— Это замечательно, архиепископ.

— Невероятно, правда? Хорошо, я не виню тебя, сын мой; это затянувшаяся борьба и те тсерговияне не намерены заниматься сражаться нечестными способами, вот, что я скажу тебе. И вот еще: я испытываю облегчение, что дело решено, поскольку для меня, признаюсь теперь, было сложно не выражать личные симпатии или предвзятость к тем подлым, коварным, богохульным…

— Архиепископ?

— Да?

— Получил ли еще кто-нибудь это сообщение?

— Кто-нибудь еще? Мой сын, он пришло по факсу всем. Начиная с низа и заканчивая верхушкой, подожди минуту, здесь список… Да, каждый член ООН…

— Каждый?

— Каждый. И все известные средства массовой информации, Римско-католическая архиепархия Нью-Йорка… Посол? Что за стон?

— Нет, нет, архиепископ, я просто прочистил горло. Э-э, это замечательная новость, как вы сказали. Я не могу дождаться того момента, когда сообщу своему начальству в Нови Гладе. Архиепископ, э-э, не могли бы вы факсом переслать мне этот факс?

— Конечно, — ответил священник. — Рад, что принес тебе хорошие новости. Сейчас вышлю тебе факс. У меня есть твой номер?

— У ваших людей он есть.

— Как хорошо, что у них был твой номер телефон. Мы вышлем тебе его через минуту.

— Факс вас… ну, я имею в виду, спасибо, архиепископ.

— Всегда рад, — ответил архиепископ, который не допускал оговорок.

51

Едва Градец повесил трубку после разговора с архиепископом Минкокусом, слабоумным старым дураком, как вошла Ласк и сказала:

— Сэр, президент на проводе.

— Президент? — он настолько был погружен в тревоги и заботы, что потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. — Мой президент?

— Наш президент, да, сэр, — согласилась Ласк. — Телефонный звонок из Нови Глада.

— О, Боже, — плохие новости распространяются молниеносно. Или, хорошие новости расходятся быстро. Неважно. Этот дурацкий вертолет; почему на этом корабле нет зенитных установок? Это воздушное пространство Вотскоэк, вы нарушили его, приятель, и я имею полное право подстрелить вас, выдуть вас, щелкнут прямо с неба.

— Сэр?

Звонок был реальным, то есть, президент звонил.

— Который час в Нови Гладе?

Ласк проконсультировалась у наручных часов, произвела расчет и ответила:

— Четверть седьмого, сэр, вечера.

— Он выпил?

— Нет, сэр.

Тем хуже. Что делать? Нельзя рассказать ему правду; это приведет к немедленной отставке, увольнению, общественному порицанию и возможно расчленению. Есть ли еще выход из этой путаницы? Постарайся выиграть время, Градец, тяни время.

— Оставь меня, — приказал он.

— Сэр, — Ласк наклонилась и вышла.

Градец быстро нарисовал огромную улыбку на лице, сделал три быстрых вздоха, взял трубку и выпалил на одном дыхании:

— Что за чудесная новость? Я услышал о ней всего минуту назад от архи…

— Что? Что? Что это значит.

И только услышав резкий голос президента, кричащий в его ухо на магарско-хорватском, Градец понял, что он говорил по-английски. Переключившись на родной язык, посол произнес:

— О, ваше превосходительство, я извиняюсь, я думал, что разговариваю с Нью-Йорк Таймс. Весь город взбудоражен известием.

— Неудивительно, — ответил Его Превосходительство. — Какую церемонию ты планируешь для этого случая?

— Церемонию, Ваше Превосходительство?

— Конечно, церемония, — прозвучал голос, от которого у многих леденело сердце и признания срывались с губ.

Этот мужчина ранее возглавлял ВАР — Вотскоэкское Агентство Разведки. (В те дни продвижение от главного шпиона страны к лидеру страны было делом обычным; вспомнить хотя бы того же Андропова в бывшем СССР, например. Такие примеры приходят на ум.)

— Ты захочешь организовать первоклассную церемонию в ООН, — продолжил этот вызывающий страх голос. — Вотскоэк ждет от тебя этого. Весь мир ждет. Я жду.