Не считая собаки - [9]

– …кроется в мелочах, – кивнул я.

– Она и меня сманивала, – закончил Финч. – Хотела командировать во времена блица искать епископский конек.

– Пенек, – поправил я.

– Я так и сказал. – Финч посмотрел на меня пристально. – У вас определенно затруднения со слухом. Медсестра предупреждала. И дезориентация. Нет, толку от вас не будет, – покачал он головой.

– Зачем я понадобился мистеру Дануорти?

– Случилось ЧП.

Под ЧП в ВПС понимали, среди прочего, взрыв фугасной бомбы, когда рушились до основания дома, хороня под собой людей, и полыхало зарево на полнеба. Но вряд ли Финч имеет в виду такое ЧП. Или меня по-прежнему слух подводит?

– ЧП?

– Скорее «катастрофа». Отличилась тут одна сотрудница. Девятнадцатый век. Сцапала блошку.

Да, точно проблемы со слухом, хотя блошки в викторианскую эпоху еще водились. Но зачем цапать блошку? Она сама кого хочешь цапнет – если не хуже.

– Как вы сказали? – осторожно переспросил я.

– «Пришли», говорю.

Действительно, пришли. Вот и баллиольские ворота, только не боковые, а главные, с привратницкой, а за ними передний двор.

Я уже собирался подняться к мистеру Дануорти, но, видимо, дала себя знать дезориентация, потому что Финч снова ухватил меня за руку и повел через двор к Бирдовскому корпусу.

– Мистеру Дануорти пришлось оборудовать кабинет в профессорской столовой. Закрытые двери для нашей леди не преграда, и стучаться она не умеет, поэтому мистер Дануорти вынужден исхитряться с ближним и дальним кабинетами, хотя я лично считаю, что ров был бы надежнее.

Он открыл дверь в бывшую кладовую, которая теперь напоминала приемную врача – ряд мягких стульев у стены и стопка журналов на тумбе. Вторую дверь наполовину перегораживал стол Финча, – чтобы секретарь мог в любую минуту закрыть собой амбразуру.

– Я посмотрю, свободен ли он. – Финч принялся огибать стол.

– Ни в коем случае! – прогремел из-за двери голос мистера Дануорти. – Это исключено!

О Боже, она там! Я вжался в стену, лихорадочно оглядываясь в поисках укрытия.

Финч поймал меня за рукав, шипя: «Это не она!», но я уже и сам сообразил.

– Почему же нельзя?.. – ответил женский голос, точно не леди Шрапнелл, потому что я бы назвал его скорее мягким, чем громоподобным, и потому что не расслышал окончание фразы.

– Кто это? – прошептал я, слегка успокаиваясь в цепких пальцах Финча.

– «Катастрофа», – ответил он.

– Как вам вообще пришло в голову что-то выносить через сеть? – бушевал Дануорти. – Вы же изучали темпоралистику!

Финч поежился.

– Доложить о вас мистеру Дануорти? – нерешительно спросил он.

– Нет, не надо. – Я опустился в кресло с цветочной обивкой. – Подожду здесь.

– Зачем, скажите на милость, понадобилось брать ее с собой? – кипятился Дануорти.

Финч протянул мне старый журнал.

– Спасибо, я не хочу читать. Посижу и послушаю с вами за компанию.

– Это чтобы подложить на кресло. Сажа, знаете ли, плохо выводится с обивки.

Я привстал, потом уселся обратно на расстеленный Финчем журнал.

– Неужели нельзя было подождать с опрометчивыми поступками до освящения? – продолжал мистер Дануорти.

Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Приятно слушать, когда распекают не тебя и распекает не леди Шрапнелл, хотя и непонятно, что такого натворила «катастрофа». Тем более когда мистер Дануорти воскликнул:

– Это не оправдание! Следовало просто вытащить конку из воды и оставить на берегу. В сеть-то зачем с собой тащить?

Угон конки представлялся еще менее вероятным, чем цапанье блошки, при том что ни та ни другая в спасении из воды не очень-то нуждаются. Особенно блошка. А конка? В девятнадцатом веке она, положим, была, но запряженный лошадьми вагон уж точно нельзя принести с собой в сеть, даже если он туда и поместится.

В книгах и визиках подслушиваемые всегда честно разъясняют, о чем идет речь, чтобы подслушивающий не терялся в догадках. «Разумеется, как вы уже поняли, я имею в виду конку, на которой ехал переодетый Шерлок Холмс, из-за сильного тумана сошедшую с рельсов и рухнувшую с моста, а угонять ее понадобилось вот почему…» Далее идет подробное разъяснение причин кражи на радость скрючившегося у замочной скважины. Иногда на форзаце приводится план здания или карта – для пущего удобства.

В реальной жизни о подслушивающем никто не заботится. Вместо разъяснений «катастрофа» только запутала меня еще больше фразой: «Потому что бейн вернулся, чтобы удостовериться…»

– Бессердечный изверг! – провозгласила она, имея в виду то ли вернувшегося бейна, то ли мистера Дануорти. – А она потом прокралась бы в дом, и он бы повторил все снова. Он не должен был меня видеть, иначе понял бы, что я не тамошняя, а спрятаться, кроме как в сеть, было негде. В беседке он меня заметил бы. Я не думала…

– Вот именно, мисс Киндл, – подхватил Дануорти. – Вы не утруждали себя раздумьями.

– Что вы теперь будете делать? – спросила «катастрофа». – Отошлете ее назад? Концы в воду, да?

– Я ничего не собираюсь делать, пока не просчитаю все вероятности.

– Это жестоко!

– Таксистов я люблю не меньше вашего. Но слишком велика цена ошибки. Мне нужно просчитать все последствия, прежде чем действовать. Хотя для вас такой подход внове, я понимаю.