Мистер Дануорти открыл дверь в лабораторию.
— Опоздал? — Очки моментально запотели, и он сорвал их, близоруко щурясь на Мэри.
— Закрой дверь. Ничего не слышу из-за этого дурацкого трезвона.
Дануорти закрыл, но со двора продолжали накатывать волны гимна «Придите к младенцу».
—Я все пропустил?
— Только речь Гилкриста. — Мэри откинулась на стуле, давая Дануорти проход на узкую галерею для наблюдателей. Свои пальто с шапкой она бросила на второй стул, вместе с большим пакетом, набитым подарками. Ее седые волосы топорщились во все стороны, — видимо, Мэри пыталась взъерошить их после шапки. — Длиннющую речугу о приобщении кафедры медиевистики к путешествиям в прошлое и о том, что теперь бриллиант Брэйзноуза по праву засияет в короне истории. Дождь еще не перестал?
— Нет. — Протерев очки уголком шарфа, Дануорти подошел к тонкой стеклянной перегородке, желая взглянуть, что там происходит. Посреди лаборатории громоздилась разбитая повозка в окружении перевернутых сундуков и коробов; над ними, присобранные под потолком, белели тонкие, как парашютный шелк, защитные занавеси. Между сундуками бродил Латимер, куратор Киврин, казавшийся еще дряхлее обычного. Монтойя, в джинсах и штормовке с капюшоном, нетерпеливо поглядывала на свои электронные часы. Сидящий за терминалом Бадри что-то печатал, хмуря брови на экран.
— Где Киврин? — спросил Дануорти.
— Пока не видела, — покачала головой Мэри. — Ты садись. По графику переброска в полдень, но я сильно сомневаюсь, что они к этому времени управятся. Тем более если Гилкрист толкнет еще речь.
Она перевесила пальто на спинку своего стула, а сумку с подарками поставила рядом на пол.
— Очень надеюсь, что эта возня не на весь день. К трем иду встречать Колина — это мой внучатый племянник—на станцию. Он на метро приедет. — Мэри начала рыться в недрах сумки. — Дейдра, моя племянница, уезжает на праздники в Кент, а Колина отправила ко мне, чтобы под присмотром был. Ему двенадцать, хороший мальчик, светлая голова, однако лексикон у него... Через слово либо «апокалиптично», либо «некрозно». И сладкого слишком много ест, куда только Дейдра смотрит?
Наконец она выудила из глубин сумки узкую красно-зеленую полосатую коробку.
— Вот, мой подарок ему на Рождество. Надеялась до прихода сюда закончить с покупками, но там ливень и эти электронные колокола на Хай-стрит, от которых у меня уши вянут.
Мэри открыла коробку и развернула папиросную бумагу.
— Не знаю, что по нынешним временам в моде у двенадцатилетних мальчишек... впрочем, шарф ведь всегда пригодится, как думаешь, Джеймс? Джеймс!
Дануорти оторвался от экранов.
— А?
— Я говорю, шарф — подходящий подарок для мальчишки?
Дануорти посмотрел на предмет обсуждения. Шерстяной шарф в темно-серую шотландскую клетку. Под страхом смерти не надел бы такой в детстве — а ведь оно пятьдесят лет назад закончилось...
— Подходящий, — подтвердил он, отворачиваясь к перегородке.
— Что с тобой, Джеймс? Что-то не так?
Латимер взял в руки окованный медью ларец и растерянно завертел головой, будто забыл, зачем он ему понадобился. Монтойя нетерпеливо глянула на свои электронные часы.
— Где Гилкрист? — спросил Дануорти.
— Ушел туда. — Мэри показала на дальнюю дверь. — Осветил роль кафедры медиевистики в истории, поговорил с Киврин, оператор что-то протестировал, а потом Гилкрист увел Киврин через ту дверь. Наверное, и сейчас там, дает наставления.
— Наставник... — пробурчал Дануорти.
—Давай, Джеймс, садись, расскажи мне, что тебе не нравится, — попросила Мэри, запихивая шарф обратно в коробку, а коробку — обратно в сумку. — И где ты был. Я ожидала, что ты, наоборот, меня здесь встретишь. Как-никак, Киврин — твоя любимая студентка.
— Разыскивал декана исторического факультета, — не сводя взгляда с экранов, объяснил Дануорти.
— Бейсингейма? Я думала, он уехал на рождественские каникулы.
— Он и уехал. А Гилкрист подсуетился и в качестве временно исполняющего обязанности декана открыл Средние века для путешествий. Отменил сплошную десятибалльную шкалу и заново присвоил категорию каждому столетию. Знаешь, какая досталась XIV веку? Шестая! Шестерка! Будь Бейсингейм здесь, он бы никогда такого не допустил. Но его нигде нет. — Дануорти с надеждой взглянул на Мэри. — Ты случайно не знаешь, куда он уехал?
