Конни Уиллис
Пожарная охрана
Пер. - И.Гурова.
История победила время, которое еще
ничем не было побеждено, кроме вечности.
Сэр Уолтер Рэли
_20 сентября_. Конечно, я тут же захотел взглянуть на камень пожарной охраны, и, естественно, его еще не установили. Его торжественно открыли в 1951 году, и его высокопреподобие настоятель Уолтер Мэтьюз произнес речь, а пока еще шел 1940 год. Я это прекрасно знал. Я ведь сходил посмотреть этот камень с дурацкой мыслью, что будет полезно обозреть место преступления. Куда полезнее, конечно, был бы ускоренный курс о Лондоне в период блица, не говоря уж о том, чтобы получить немножко времени на подготовку. Мне предложили обойтись и без того, и без другого.
- Путешествие во времени, мистер Бартоломью, это не поездка на метро, сказал досточтимый мистер Дануорти, моргая за стеклами своих антикварных очков. - Либо вы отправитесь двадцатого, либо не отправитесь вовсе.
- Но я же не готов, - возразил я. - Ну послушайте! У меня ушло четыре года на подготовку для странствований со святым Павлом, а не с его собором! И вы не можете требовать, чтобы я за два дня приготовился к блицу в Лондоне.
- Можем, - сказал Дануорти. - И требуем.
- Два дня! - кричал я на Киврин, мою соседку по общежитию. - И все только потому, что какой-то паршивый компьютер добавил собор к святому Павлу! А досточтимый Дануорти даже глазом не моргнул, когда я ему объяснил, какая произошла накладка. "Путешествие во времени, молодой человек, это не поездка на метро, - заявляет он. - Рекомендую вам подготовиться. Вы отбываете послезавтра". Не человек, а сплошная некомпетентность!
- Вовсе нет, - говорит она. - Ничего подобного! Он здесь самый лучший. И может, тебе стоит прислушаться к его словам.
А я-то ждал от Киврин хоть чуточку сочувствия. Сама она чуть не в истерику впала, когда ее отправили в Англию XIV века вместо XV. А как эти века оцениваются по шкале практики? Даже учитывая Инфекционные болезни максимум на пятерку. Блиц тянул на восьмерку, а собор святого Павла - с моим-то везением - весил полную десятку.
- По-твоему, мне следует еще раз поговорить с Дануорти?
- Да.
- А дальше что? У меня в распоряжении двое суток. Я понятия не имею ни о деньгах, ни о языке, ни об истории. Ни малейшего.
- Он хороший человек, - сказала Киврин. - По-моему, тебе надо послушать его, пока есть такая возможность.
Старушка Киврин в своем репертуаре. Всегда кладезь сочувствия.
Из-за этого хорошего человека я и стоял сейчас в открытых дверях западного портала и таращил глаза, как провинциальный олух, каким, впрочем, мне и полагалось быть, высматривая мемориальный камень, которого там нет. Спасибо хорошему человеку! По его милости я был настолько не готов к моей практике, насколько это зависело от него.
Внутренности собора я почти не видел. Где-то в глубине мерцали свечи на аналое, а ближе по направлению ко мне двигалось смутное белое пятно. Причетник. А может, и сам высокопреподобный настоятель Мэтьюз. Я вытащил письмо моего дяди, священника в Уэльсе, которое предположительно должно было открыть доступ к настоятелю, а заодно погладил задний карман, проверяя, не потерял ли я "Микрооксфордский словарь английского языка, дополненный, с историческими приложениями". Я свистнул его из Бодлеинки, иными словами, достославной библиотеки Оксфордского университета. Конечно, во время разговора воспользоваться словарем я не мог, но если повезет, на первых порах я как-нибудь продержусь, улавливая общий смысл, а незнакомые слова посмотрю позже.
- Вы из веэспевео? - спросил он. По виду мой ровесник, ниже меня на целую голову и заметно более худой. Почти аскетически. Что-то в нем было родственное Киврин. Он прижимал к груди нечто белое. При других обстоятельствах я бы решил, что подушку. Но при других обстоятельствах я бы понял, что мне говорят, а так у меня не было времени очистить голову от средиземноморской латыни и иудейских законов, чтобы выучить лондонский жаргон, а также правила поведения во время воздушных налетов. Всего два дня с досточтимым Дануорти, который распространялся о священном долге историка вместо того, чтобы объяснить мне, что такое веэспевео.
- Так вы из веэспевео? - повторил он.
Я чуть было все-таки не вытащил "Микрооксфорд" - Уэльс ведь почти заграница, но вроде бы в 1940 году микрофильмов еще не существовало. Веэспевео? Это словечко могло означать что угодно, включая и пожарную охрану, а в таком случае потребность ответить "нет" могла все испортить.
- Нет, - сказал я.
Внезапно он рванулся вперед мимо меня и выглянул за дверь.
- Черт! - сказал он, возвращаясь ко мне. - Куда они запропастились, ленивые буржуазные стервы!
Вот и улавливай общий смысл!
Он подозрительно прищурился на меня, словно решив, что я все-таки из веэспевео и только скрываю это.
- Собор закрыт, - сказал он наконец.
- Я Бартоломью. Настоятель Мэтьюз здесь? - спросил я, предъявляя конверт.
Он продолжал смотреть наружу, видимо, в надежде, что ленивые буржуазные стервы все-таки появятся и можно будет накинуться на них, размахивая белой штуковиной. Потом обернулся ко мне и сказал тоном гида: