Не самое главное - [23]

На мгновение ему захотелось пойти за ней. И даже начать ухаживать.

Впрочем, обладая аналитическим складом ума и способностью за несколько секунд прийти к логическому выводу, Джироламо отказался от этой затеи: в нынешнем нервном состоянии ухаживания ни к чему бы не привели.

Ощущение бессилия окутало его, словно фольга, в которую мама заворачивала бутерброд, провожая Джироламо на экзамен в университет.

Он выбрал компромисс. Он не пошел за дамой, но решил идти в том направлении.

Теперь-то мы знаем: он положился на судьбу.

“Надейся и жди”, – повторяла ему мама, хотя сама в надежду не верила.

Джироламо очутился перед “Harry’s bar” на виа Венето[14].

Он незаметно огляделся. Поискал глазами. Якобы отсутствующим взглядом изучил эту маленькую планету туристов и путан.

Обрадовался, не найдя в баре свой образец идеальной красоты.

Она не путана. Она его не разочаровала.

Впрочем, за одним из столиков он увидел русскую проститутку – конечно, не такую красивую, как та женщина, которую он встретил несколько минут назад, но все равно весьма привлекательную.

Русская улыбнулась ему. Он вспомнил, что в кошельке у него всего девять тысяч лир.

Дело было в 1994 году.

Как ни в чем не бывало, стремясь не выдать тревоги, он опять оглянулся и поискал глазами банкомат.

Вспомнилась занятная статья, попавшаяся ему на глаза несколько месяцев назад. В статье то ли в шутку, то ли всерьез утверждалось, что по странному закону природы там, где находится проститутка, банкомат находиться не может.

Закон подтвердился.

Шутка при первой же возможности уступает дорогу серьезным делам. Потому что шутка – воспитанная дама.

Почувствовав слабость, какую чувствуешь после того, как сдал анализ крови, но еще не забежал в бар выпить кофе с круассаном, Джироламо решил вернуться домой.

То есть к себе в пансион.

Сейчас он совершит самую страшную ошибку в жизни.

Вместо того, чтобы вернуться на виа Пинчана, он решит сделать круг и пройти соседними улочками.

Так он снова увидел ее.

В темном переулке ее силуэт казался еще прелестнее, чем на освещенной улице.

Сердце Джироламо забилось учащенно, как во время футбольного матча.

Прекраснейшая женщина на свете стояла под платаном, прислонясь к припаркованной машине. Взгляд опущен, рука треплет кончики волос, которые, скорее всего, секутся.

Джироламо замер как вкопанный метрах в двенадцати от нее. Он тоже стоял в темноте.

Но она не одна! Этого еще не хватало.

Обладая аналитическим складом ума, Джироламо насмешливо улыбнулся: неужели прекраснейшая из женщин может быть одинока? Мужчины не дают прохода таким красавицам.

Тень красавицы оказалась в компании другой тени: ее отбрасывала фигура, на которую падал свет с противоположной стороны улицы. Весьма разочаровывающей тени.

Лет сорок, коренастый, плотный, высотой с бочку мазута.

Разворачивается односторонняя ссора.

Мужчина что-то негромко вещает, промывая даме мозги.

Она молчит, тот еще больше злится.

“Неадекватные мужчины не способны остановиться. Они выливают на прекрасных женщин потоки слов, – думает Джироламо. – Плывя в этом потоке, они ищут панацею от собственной неуверенности и пытаются раз и навсегда завоевать предмет желания”.

Джироламо присматривается и прислушивается, но никак не может понять, за что мужчина бранит свою даму.

Он видит лишь, что тот все больше заводится, а женщина покорна и бесстрастна.

Ее бесстрастность и покорность еще сильнее подхлестывают мужскую неуверенность.

В таких случаях понимаешь, что все твои усилия – короткий этап большого пути.

Она-то уже думает о следующем повороте, где твое присутствие не предусмотрено.

Потом она выедет на прямой участок дороги и станет свободной.

Видимо, коренастый мужчина это понимает. Потому что он резко переходит к заключительной части ссоры: отвешивает ей пощечину. И уходит взбешенный.

Она так и стоит неподвижно, прислонясь к машине.

Только приложила руку, ту, которой трепала волосы, к пылающей щеке.

В остальном она придерживается прежней линии поведения: не возражать разгневанному мужчине.

Ей известно, что, куда бы она ни отправилась, пьеса будет сыграна снова.

Возможно, с более привлекательным мужчиной, но ее роль и сюжет пьесы не изменятся. Никогда.

Это тоже ноша – не лучше и не хуже других: быть красивой означает прятать нежность и хрупкость под маской секс-бомбы.

Вот о чем думает Джироламо, следя за событиями. Сердце у него бьется так, как не билось с далекого волшебного вечера, когда отец, которого он видел нечасто, ни с того ни сего объявил:

“Завтра идем на рыбалку”.

Воспоминание проносится в мозгу, словно спидбол по венам. Теперь Джироламо готов сделать следующий шаг. Сегодня я иду на рыбалку.

Он направляется к даме.

Но неожиданный поворот! Джироламо делает вид, что не замечает ее.

Лишь мельком бросает взгляд – убедиться, что она и правда невероятно хороша.

Пройдя в двадцати сантиметрах от дамы, он получает подтверждение.

Тем не менее, покорность, с которой она перенесла пощечину, заставляет Джироламо уйти не раздумывая.

А она даже не замечает его присутствия.

Джироламо ушел, но не простил.

Поэтому он идет следом за коротышкой.

Найти его просто.

Он стоит, чуть не плача, в темном углу другого переулка. Прислонившись к старой, ветхой стене, коротышка курит и размышляет, как поступить.