Не самое главное - [21]
Она живо помнит зубы, которых у нее больше нет.
Последние шестнадцать лет она не смотрится в зеркало.
Каждый вечер пьет джин-тоник.
У нее легкая форма недержания мочи. А еще она почти ничего не видит.
Ей не хватает секса и микроскопа. Два вида исследований, от которых она никогда не уставала.
Два вида занятий, во время которых она почти всегда слушала Моцарта.
Теперь, засовывая руку в карман пальто, она обнаруживает влажный носовой платок.
Раньше там лежали записки с признанием в любви и непристойными предложениями.
У стариков течет из носа. Все время течет.
Вчера она сказала внучке:
– Милая, это и есть старость. Когда сюрпризов в карманах больше не предвидится.
Она умерла, лежа в постели, чуть повернувшись на бок: рассматривала люстру и вспоминала пятого мужа – Гоффредо Лембо, который был настоящим богом секса.
Рука Энцы лежала между ног.
За мгновение до смерти она увидела на занавеске Бонгусто – голого, с микрофоном в руке.
Врач констатировал безо всяких эмоций:
– Смерть была радостной.
Дети Энцы улыбнулись.
После похорон внучка купила себе юбку без карманов.
Альфонсо Малато
В июне ему стукнет пятьдесят четыре. Родители из Болоньи, сам всю жизнь живет во Флоренции.
Альфонсо Малато.
Как никто умеет отстаивать свои права.
Классно катается на роликах.
С юности принадлежит к маленькой монархической партии, в которой выполняет обязанности секретаря.
Навязчивая одержимость геральдикой.
Специалист по галунам, медалям, знатным родам и фамильным приставкам.
С 1981 года пользуется дерзким парфюмом “Cuir de Russie”[12].
Похваляется, что его дядя – виконт, хотя на самом деле дядя просто редкостный врун.
Обожает кухонную утварь.
В тридцать пять лет в связи с изменившейся финансовой ситуацией переносит штаб-квартиру монархической партии к себе домой.
Поначалу собрания проходят в гостиной, потом, когда количество членов партии резко сокращается, – в кухне.
В центре ожесточенных политических дискуссий вопрос о том, как королева Мария-Виттория[13] готовила каре ягненка.
Мнения о времени приготовления решительно расходятся.
Дело доходит до драки с генералом Ансельми.
После позорной ссоры генерал Ансельми выходит из монархической партии, заявив при этом, что права на ее символику принадлежат ему.
Малато подает на него в суд и одновременно, не теряя присутствия духа, учреждает новую партию.
Он унаследовал загадочный патент на способ очистки нефти.
До 1994 года был миллиардером, потом все потерял из-за мошенничества в особо крупных размерах, совершенного его приятелем и финансовым консультантом Леджардо Пацьенцей.
Эта история стара как мир. Как надоевший сценарий.
Леджардо Пацьенца теряет голову из-за дамы легкого поведения. Дама из Парагвая, зовут ее Консуэло Вилла.
Леджардо, всю жизнь считавший себя геем, благодаря Консуэло открывает прелесть гетеросексуальности.
И сбегает к Консуэло в Асунсьон, прихватив с собой миллиарды Альфонсо.
В Асунсьоне его мучает ностальгия. Язык дается с трудом. Репертуар оперного театра не впечатляет.
Спустя два года он уезжает из Асунсьона и как ни в чем не бывало отправляется во Флоренцию.
За это время он превратил Консуэло Виллу в буржуазную даму, увешанную блестящими побрякушками.
Дама мечтает заняться благотворительностью, а также проявляет явный интерес к мужчинам моложе ее и к женщинам старше ее.
Леджардо Пацьенца любит жену и все терпит. Терпит и любит.
А тем временем возвращается к гомосексуальным утехам.
Появление Леджардо во Флоренции пробуждает в душе обычно смирного Альфонсо Малато жажду мщения. Он хочет получить обратно свои денежки.
Леджардо Пацьенца готов закрыть глаза на супружескую измену, но не на обвинения в совершенной краже.
Ему блестяще удалось спрятать деньги Малато.
Так что в глазах правосудия он невиновен, как Иисус Христос.
Поэтому Альфонсо Малато проводит теперь все дни в суде вместе со своим доверенным адвокатом Миммо Аккой.
С открытыми и с закрытыми глазами он мечтает о медных кастрюлях, которые не может себе позволить, потому что почти все оставшиеся финансовые ресурсы уходят на судебные иски против Леджардо Пацьенцы.
Одновременно Альфонсо выступает истцом еще по шестидесяти искам, вызванным самыми разными и диковинными поводами.
Однажды двадцатого мая Альфонсо случайно встречает в кафе Консуэло Виллу, которая сосредоточенно поглощает прохладительный напиток вместе с подругой из Красного Креста.
Повинуясь стихийному порыву, Альфонсо подходит к их столику.
Покраснев, словно от прилива в менопаузе, дрожа от страха, он с наслаждением клеймит Консуэло Виллу одним-единственным словом:
– Потаскуха!
Консуэло Вилла, ничуть не смутившись, отвечает со спокойствием тибетского монаха:
– Простите, разве вы не видите, что я беседую с одним из руководителей благотворительных организаций нашего города?
Обескураженный, терзаемый чувством вины, Альфонсо выходит из кафе, куда он больше никогда не вернется.
Он мечтает научиться завязывать галстук всеми возможными способами, но в этом смысле, к великому сожалению, его мануальные способности ограничены.
– Какой я нескладный! – сетует он, хотя это не так.
Обычно во сне он одновременно разговаривает и скрежещет зубами.
