Не размениваясь по мелочам - [3]

– Да, конечно, – пробормотала Ребекка. – Слушай, я признаю: я неважная мать, и дочь и сестра. Но постараюсь исправиться, честное слово! Вот съезжу в Джексонвилл и начну новую жизнь!

Рассел чуть было не спросил, который это будет дубль. Сотый? Но вовремя одернул себя. Ехидством можно лишь озлобить, наставить же на путь истинный – никогда. С губ слетел тяжкий вздох.

– Надолго ты собралась?

– Всего на несколько дней, – оживленно проговорила Ребекка, почувствовав, что брат устал сопротивляться. – Сегодня понедельник. Улечу завтра утром, а к выходным наверняка вернусь. На субботу и воскресенье можешь смело строить планы, в парк с Терри поеду я сама.

– Какое великодушие! – не удержался и все-таки съязвил Рассел. Сколь легко и смело сестрица распоряжалась его личным временем!

– Детсадовских воспитательниц я уже предупредила, – пропустив колкость мимо ушей, сказала Ребекка.

– Предупредила? – удивленно переспросил Рассел.

– О том, что завтра за Терри приедешь ты, – как ни в чем не бывало ответила Ребекка. – Сообщила им твое имя, фамилию, возраст. Они не имеют права отдавать детей чужим. И очень хорошо, что у них такие порядки. Мало ли на свете разных извращенцев!

– А если бы я отказался? – задыхаясь от возмущения, спросил Рассел. – Если бы не смог, был болен или по горло загружен делами?

Ребекка хихикнула.

– Болен? Да твоему здоровью можно только позавидовать! А дела – у кого их нет? Я чувствовала, что ты мне не откажешь, хоть и предвидела, что сначала помучаешь наставлениями. Потому что волнуешься за меня, знаю. Ты самый лучший в мире брат!

– Не подлизывайся.

– Вовсе я не подлизываюсь. Говорю как есть. В общем, забирать Терри надо до шести вечера, – более деловито заговорила Ребекка, будто уломав нового клиента купить свой товар и перейдя к обсуждению условий. – Можно раньше, после ланча или дневного сна – ну, это как получится. Если опоздаешь, придется платить – по доллару за минуту. Одежду, игрушки, книги я сложу в сумки и оставлю в прихожей.

Ее наглости не было предела.

– Может, завезешь их сегодня сама? – спросил Рассел, кипя от гнева. – Чтобы мне завтра не пришлось тащиться через весь город сначала в садик, а потом еще и к вам домой.

– Ой, я не успею, – озабоченно-невинным голосом ответила Ребекка. – Мне еще столько всего надо переделать! Собраться, кое-что купить…

– Накрасить ногти, – не без яда добавил Рассел.

Ребекка смущенно засмеялась.

– Ну да, и накрасить ногти тоже.

– И как тебе только не стыдно? Передо мной, перед сыном?

– Ну-ну, не заводи старую песню. Я же пообещала: еще неделька – и стану другим человеком. Ах да, чуть не забыла! Еду надо привозить с собой.

– Какую еще еду? – Рассел сильнее обычного наморщил лоб. – Куда привозить? В Джексонвилл?

– Да нет же, – сквозь смех произнесла Ребекка. – В детский садик. Супчики, пюре. Я составлю примерный список. Но Терри не привередливый. Ест все, кроме вареной морковки, капусты и лука. А больше всего на свете любит…

– Постой-постой, – перебил ее Рассел. – По-твоему, я должен не только забирать его, но еще и каждый вечер варить супчики?

– Необязательно супчики, – старательно сохраняя беззаботный тон, сказала Ребекка. – Вари что угодно, можешь накупить полуфабрикатов или продуктов быстрого приготовления.

– И всю неделю пичкать ребенка суррогатами? Да ты в своем уме, мамаша? – Рассел медленно повернул голову и, превозмогая душевную боль, снова взглянул на фотографию с изображением Шелли, измазанной морковным пюре. К вопросу о питании детей они с Йоландой подходили крайне серьезно. Подходили… Теперь обо всем, что некогда связывало его с родными сыном и дочерью, приходилось говорить в прошедшем времени. От этого был не мил весь свет.

– Ничего! – весело пропела Ребекка. – Всего несколько дней попитаться суррогатами можно даже ребенку. Тем более что он обожает все эти гадости. Словом, смотри сам. Если что, звони. – Она помолчала, быть может чего-то ожидая.

Рассел не вымолвил ни слова. Его сердце разрывалось от бед личных, от боли за малыша Терри, да и за непутевую сестру тоже.

– Большое тебе спасибо, Расс, – куда более серьезно и проникновенно сказала она. – Понимаешь, я… Мне так нужно… И если уж начистоту…

– Не объясняй, – вдруг перебил ее Рассел. – В любовных делах самому-то нипочем не разобраться, а уж растолковать что-либо другим вообще невозможно. Поезжай, если это тебе так уж нужно. Но чтобы к выходным была дома как штык!

– Конечно-конечно, – исполненным признательности голосом пробормотала Ребекка. – Спасибо тебе, братик, – повторила она.

Мелодия мобильного, точнее дикие выкрики – не то кряканье спятивших уток, не то смех дьяволенка, – заиграла, как обычно, в шесть. Очнувшись от неспокойного прерывистого сна, Рассел поднялся с кровати, с закрытыми глазами пересек комнату, ощупью нашел на полке разрывавшуюся трубку и нажал на кнопку. Кряканье стихло. Он взял себе за правило не класть телефон под подушку. Чтобы в особенно лихие времена, когда от усталости и треволнений и днем и ночью голова шла кругом, случайно не заткнуть будильник в полусне или не решить, что звонки лишь продолжение неумолимого кошмара. За пределами теплой кровати прогнать сон было куда проще.