Проклятье! Грузовик заглох в противоположном конце улицы, а она у нас не маленькая. Выскакиваю прямо в домашних шортах, футболке и шлепанцах и лишь на полпути сознаю, что стоило хотя бы накинуть кофту — погода портится: налетел ветер и сгущаются тучи.
Маленький толстый водитель кряхтя выбирается из-под автомобильного брюха и разводит руками.
— Увы, мисс! Не повезло!
— Что же мне делать? — спрашиваю я, тщетно пытаясь найти какой-нибудь выход. Растерянно смотрю на грузчиков. Те стоят, сложив ручищи на груди и выражая всем своим видом: даже не проси. — Может…
— Хотите предложить нам тащить вашу мебель через всю улицу? — спрашивает смуглый и более высокий, с сигаретой в углу рта. — За такую работу, уважаемая, берут вдвое больше, чем нам в этой конторе платят за целую неделю! — Он ухмыляется, и сигарета между его губ покачивается, будто кивает в подтверждение его слов.
— Но ведь не я виновата в том, что машина сломалась! — в отчаянии восклицаю я.
Водитель прижимает руки к волосатой груди, выглядывающей из-под наполовину расстегнутой рубашки, и наклоняется вперед.
— Но и не я, уж поверьте! Эту поломку было невозможно предугадать. Она непредвиденная, форс-мажорная, так сказать. Придется звонить в автосервис, вызывать специалистов. — Он в задумчивости почесывает лысеющую макушку, глядя на грузовик и явно не помня о мебели.
— А мне-то что делать? — снова спрашиваю я. На кончик моего носа капает первая крупная капля дождя. Только этого не хватало!
Водитель кривит губы, которые когда-то, может, и были четко очерчены, но теперь совсем бесцветные и будто бы съедены. Такое впечатление, что их вовсе нет, есть лишь ротовая щель.
— Сейчас позвоню ребятам. Пусть присылают другую машину. — Он достает телефон и набирает номер.
Ежусь. Не столько от холода, сколько от мысли, что придется, пока не приедет второй грузовик, торчать возле этого. Бежать домой на каких-нибудь десять минут не имеет смысла. Дождь усиливается. Черт…
— А Билли? — спрашивает в трубку водитель, корча подозрительные гримасы. — Тоже занят? Ну хоть кто-нибудь может подъехать?
У меня падает сердце. Час от часу не легче!
— Когда он освободится? — спрашивает водитель. Ему что-то отвечают. — Ясно, — без особого энтузиазма протягивает он и, глядя на меня, закрывает сотовый. — Придется подождать, мисс…
— Долго?
Водитель откашливается.
— По меньшей мере часа три.
— Вы что, издеваетесь надо мной?! — почти кричу я. — Я заранее оплатила доставку, выполнила все, что от меня требовалось, аккуратно и вовремя.
Водитель делает утешительный жест руками.
— Знаю-знаю. Но помочь при всем своем желании… — он снова отвешивает поклон и стучит по груди кулаком, — ничем не могу.
Грузчик бросает в лужицу незатушенный окурок, и тот с шипением плывет по водной поверхности. Второй парень смотрит на небо, потом на часы и с безразличным видом забирается в кабину. Курильщик морщится, смахивает с постриженных ежиком волос дождевые капли и следует примеру товарища.
Поднимаю к губам руку и уже приоткрываю рот, но тут одергиваю себя и сжимаю пальцы в кулак. Дурацкая привычка грызть ногти, особенно когда волнуешься, последние два года настойчиво напоминает о себе. Мне казалось, я отделалась от нее навсегда, еще восемнадцатилетней девочкой. Убираю со лба прилипшую к коже влажную прядь волос и обхватываю себя руками. Что делать?
— Проблемы? — звучит из-за моей спины незнакомый приятный голос.
Поворачиваюсь и вижу футах в десяти не очень высокого, но крепкого мужчину со взглядом человека, который ни при каких обстоятельствах не склонен вилять и лизоблюдничать. На вид ему лет тридцать пять. Столько же было бы Ричарду, не случись беды…
Незнакомец дает мне черный нераскрытый зонтик. Беру его, бормочу слова благодарности и, только когда нажимаю на кнопку и зонт с хлопком открывается, задумываюсь о том, откуда этот парень взялся и с какой стати интересуется моей незадачей да еще беспокоится, что я в своей тонкой короткой футболочке вот-вот промокну до нитки.
— Дэниел Суитмен, — представляется он, протягивая мне руку.
— Трейси Монтгомери, — бормочу я, беря зонтик левой рукой и пожимая правой пятерню Суитмена.
— Что случилось? — спрашивает он, кивая на грузовик.
Тяжело вздыхаю.
— Сломался. А до моего дома — целая улица.
— Груза много? — деловито интересуется Суитмен.
— Прилично, — безотрадно говорю я, вытирая лицо. — Целый детский гарнитур. Диван, шкаф, секция для книг, для игрушек, письменный стол и стулья…
Суитмен без слов кивает, достает из кармана телефон и набирает номер.
— Джош, ты сильно занят? Смог бы вырваться на полчасика? Понимаешь, тут такое дело…
Он объясняет, какая требуется помощь, а я смотрю на него широко раскрытыми от изумления глазами. Верно говорят: мир не без добрых людей.
— Порядок, — говорит он, убирая телефон. — Мой приятель как раз тут поблизости, подъедет минут через пятнадцать. У него фургон.
— Думаете, туда все поместится? — с сомнением произношу я.
— Шкафы разобраны? — спрашивает Суитмен.
Водитель, который все это время наблюдает за нами, кивает и раскрывает задние дверцы грузовика.
— Разобраны. Доски в непромокаемых упаковках.
