Не пугайте серого волка - [16]

Несколько раз Игорь останавливал Марту, чтобы впиться ей в губы. Она не давалась. Смеялась, продолжая дурманить и без того помутившееся сознание, манила за собой. И он шел, ослепленный одним-единственным желанием. Покорно, не замечая ничего вокруг. Только ощутил, как исчез ветер — они вошли в дом. Их окружил полумрак, а потом его разогнал тусклый свет. Но и этого оборотень не заметил, одержимый мыслью о том мгновении, когда войдет в сочное узкое нутро Марты.

— Здесь, — шепнула девушка. — Ложись.

Оборотень покорно лег на узкое ложе, вдруг ожегшее тело холодом. Он вздрогнул, но Марта уже поднялась следом за ним, оседлала и провела пальцами по всей длине возбужденной мужской плоти. Игорь гулко застонал, на миг зажмурившись. После взялся за член и направил его к желанной цели. Марта закрыла глаза и медленно опустилась сверху, ни разу не покривившись от боли. Она была хорошо подготовлена к первой близости.

— Твою мать, — сцедил сквозь стиснутые зубы оборотень. Сжал пальцами ее бедра и вонзился в сочное нутро.

— Сама! — вскрикнула Марта.

Она уперлась в грудь Игоря ладонями и задвигалась. Он откинул голову, закрыл глаза и поплыл в тумане наслаждения, окончательно потеряв связь с реальностью. Он даже не слышал стоны девушки, полностью растворившись в мире острых чувственных ощущений. Она оторвала его руки от своих бедер, раскинула в стороны, и легкая боль, вдруг прорвавшаяся сквозь пелену удовольствия, только подхлестнула. Оргазм накатил сокрушительными цунами, обрушился на волка, накрыл с головой, отняв возможность дышать. Он закричал, и… темнота поглотила опустошенного мужчину…

* * *

Что-то влажное коснулось кожи. Это было неприятно. Зябкие мурашки скользнули по плечам, подняв дыбом мелкие волоски, и глаза оборотня распахнулись. Он непонимающе уставился на темный потолок. Над ним застыло позолоченное солнце, его извивающиеся лучи расползались во все стороны, словно змеи. Приглядевшись, Игорь понял, что это и есть змеи, олицетворявшие лучи.

— Очнулся, спящий красавец?

Оборотень приподнял голову и увидел Майю Петровну. Она протирала его тело влажной губкой. Заметив, что он смотрит на нее, женщина кривовато усмехнулась, снова смочила губку в миске, которую держала во второй руке и продолжила свое занятие. Волк попытался подняться. Он дернулся, затем еще раз и ошарашено завертел головой, только заметив, что его руки раскинуты в стороны и прикованы к прочным металлическим пластинам. А еще он увидел, что его запястья перебинтованы.

— Что за черт? — прохрипел он.

Ноги его свешивались со странного сооружения, на котором он лежал, но пошевелить не удалось и ими.

— Я спрашиваю, какого черта? — всё еще хрипло повторил оборотень свой вопрос. — Где Марта?

— Девочка отдыхает, — невозмутимо ответила Майя Петровна. — Ты вымотал ее. Мы даже не ожидали, что ты окажешься настолько силен. Проявление своей воли, несмотря на слепое повиновение и одержимость — это было даже интересно. Марта заслужила, чтобы до ночи ее не трогали. Ночью она вернется к тебе, и вы продолжите.

Игорь откинулся назад, зажмурился и попытался осознать слова женщины. Проявление воли? Повиновение? Одержимость? Продолжат ночью… Это вызвало внутренний протест несоответствием тому, что происходило раньше, и словам, прозвучавшим сейчас. Бабушка воспитала внучку в строгости, Марта была невинна…

— Что тебя смущает? Ты спрашивай, я буду отвечать, уже скрывать нечего, — произнесла Майя Петровна.

Волк медленно поднял веки и уставился на змеиное солнце. Разум, еще затуманенный, постепенно прояснялся. Игорь снова оглядел себя и сделал открытие — он лежит на алтаре, и, похоже, его освобождать не собираются. Мгновенно всколыхнулась ярость, когда он осознал, что сам оказался дичью на своей охоте.

— Марта знает… — начал он, однако женщина его оборвала:

— Конечно, знает. Пока только ты мало, что знаешь, но, как я сказала, спрашивай и получишь ответ.

Игорь поджал губы, чувствуя, как в груди разрастается черная пропасть, на дне которой разгорались угли злости и обиды. Кажется, его всё это время вели, как телка на убой, и он покорно шел, пьянея от недотроги-Марты. Недотрога… Выходит, лицемерие? Чистая девочка оказалась не такой уж и чистой? Разочарование и нежелание верить смешались, вызвав на языке горький осадок, и все-таки доказательства были на лицо. Он лежал на алтаре, полностью обездвиженный, и, похоже, здесь он оказался по доброй воле, когда тащился озабоченным кобелем за сукой Мартой…

Захотелось вскочить и вцепиться в глотку Майе, мать ее, Петровне, но оборотень заставил себя успокоиться. Ему нужно было разобраться в происходящем, чтобы сделать окончательные выводы и решить, как вырваться из этой западни. В голове мельтешил ворох вопросов, и нужно было выбрать самые важные.

— Вы ведьмы? — спросил Игорь.

Майя Петровна рассмеялась. Она закончила протирать ноги и теперь водила губкой по бедрам.

— Ты хорош и сверху и снизу, — произнесла женщина и накрыла ладонью мужскую плоть. — Сейчас не так хорош, как ночью, но мне понравился твой член. Если бы я всё еще участвовала в обрядах, то хотела бы ощутить его в себя. Но я хранитель храма Великой Матери. Уже лет пять, как уступила звание старшей жрицы Яне. Она проводит ритуальные совокупления. Потом к ней присоединится Марта. Наш род уже более ста лет служит Великой Матери.