Не оставляющий следов: Обретение - [49]

Вскоре мы умостились на жесткие липучие табуретки в скудно обставленной крохотной комнате для гостей. Чаю нам, конечно, не предложили... очень кстати. Кроме проникающего во все щели тошнотворного запаха, «радовали» глаз не менее дюжины жирных черных тараканов. Не обращая внимания на людей, они деловито сновали по затянутым старыми бумажными обоями стенам. Пожалуй, я несколько переоценил свою готовность удивляться.

– Что нужно? – спросил старик, достав из кармана перекошенные очки с треснувшим стеклом и водрузив их на длинный костлявый нос.

– Полный комплект одежды для молодого го... человека. Все, от дорожной экипировки до парадного одеяния. О моих потребностях поговорим позже, но они не будут чрезмерными.

– Какие-то особые требования? – старик был собран и деловит, хотя и не перестал вонять.

– Парадное изготовьте в родовых цветах Иса. Остальное Вам должно быть известно.

– Конечно, конечно... – важно кивнул портной, рассматривая меня сквозь мутные стекла. – В записях деда сказано... Молодой человек растет, это тоже нужно учесть. Наши изделия служат долго. И шьем для клиента только один раз.

– Раз в пятьдесят лет, – уважительно поправил Учитель Доо. – Я ведь здесь тоже за этим.

– Хм... поймал! Мало кто знает об этой поправке. Что же, прошу в мастерскую... – старик церемонно указал на щелястую дверь.

В мастерской, на удивление, царил порядок. Конечно, с тем, как я вылизал жилую часть нашего дома, его не сравнить, но контраст с остальным окружением был разителен. У вымытого окна два мальчишки-подмастерья скалывали булавками раскроенную ткань. На длинном выскобленном столе блестели лезвия ножниц разных размеров и форм, в большой деревянной чаше сложены горкой куски разноцветного мела, с вбитых в стену гвоздиков свешивались портновские лекала. В углу притаились железные громоздкие агрегаты, заинтересовавшие Учителя Доо. Мастер, в ответ на его удивленный взгляд, немедленно пояснил:

– Швейная машинка для грубой работы. Сами понимаете, шить на руках – дело не быстрое. Да и отпариватель необходим, чтобы проглаживать плотные ткани... Во времена моего деда такого не было, но уж он бы это оценил. Ле Вин! – на зов, аккуратно свернув работу, подскочил самый маленький подмастерье. – Запомни, внук, уважаемых заказчиков. Может быть, – он усмехнулся, – лет через пятьдесят они вновь постучат в нашу дверь.

Мальчишка послушно уставился на нас, и я заметил слабое свечение вокруг радужки его темных, как сливы, глаз. Ага! Эти портняжки не просто «интересные» мастера, они одарены частичкой изнанки... Но почему живут в трущобах? Почему столь неопрятны? Неужели приятно нюхать вонь и лицезреть тараканов? Работа настоящего мастера ценится клиентом, они имеют достаточно средств, чтобы не прятаться в темных закоулках. Лучшие мастера столицы обслуживали сестер. Шили и на меня, и делали это неплохо – вон как ревниво скользнули по тесному костюму глаза подмастерья. Портные всегда безупречно выглядели, были надушены и наряжены не без щегольства. Может быть, не так уж хорошо шьют эти неведомые гении? Я не сдержал скептического смешка.

Тем временем старик водрузил на конторку тяжелую книгу в потертом переплете и на чистой странице начертал сегодняшнее число:

– Как мы должны называть нашего нового заказчика?

– Ученик, – уверенно заявил Учитель Доо.

– Месяц его рождения...

Пока Учитель Доо отвечал, я пытался понять, зачем портному столь личные сведения о клиенте. Даже хотел потребовать прямого ответа, но Учитель не позволил мне и рта раскрыть. Впрочем, мастер вскоре пояснил причину своего неуместного любопытства:

– До последних дней ты почти не рос, а теперь растешь, растешь быстро... – он задумчиво рассматривал мою фигуру, обходя ее по кругу и прикладывая то к спине, то к плечам потертую веревку с навязанными по всей длине узелками. – Кровь Исхода Зимы. Где-то года через три рост увеличится не меньше, чем на тридцать сантиметров... да, закладывать нужно тридцать. Плечи... сюда еще не меньше пятнадцати уйдет, а то и все двадцать. Пояс... бедра... сложение не богатырское, достаточно будет десяти-двенадцати...

Да, я родился в день Исхода Зимы, когда ночи уже совсем не так длинны и темны, а солнце все чаще улыбается из-за туч... но неужели этот факт как-то соотносится с теми прогнозами, которые сделал мастер о моем будущих габаритах? Этот тесный костюм пошили лишь полгода назад, а они уверены, что их одежду смогу носить и через три? Шарлатанством попахивает.

Портной время от времени подходил к книге и царапал непонятные закорючки. Судя по тому, с каким любопытством таращился на нас внук портного, он тоже не был посвящен в тайну их значений. Еще раз измерив меня, старик кивком указал на низкий грубый табурет, небрежно задвинутый в угол. Я подавил вспыхнувшее от пренебрежительного жеста возмущение и неохотно присел, ожидая завершения беседы мастера с Учителем Доо. Они неспешно обсуждали подробности моего гардероба, готовя его, казалось, на все случаи жизни, и наставник со вкусом рассуждал о последних тенденциях моды. Заминку вызвал лишь вопрос обуви.

– Мастер Тынер? Что Вы! Его семья давно сгинула! – Но портной все же утешил наставника, насладившись сначала его огорчением в полной мере. – Не волнуйтесь, сапожник у меня есть на примете. Не такой, конечно, как партнер моего покойного деда, но тоже весьма годный... Так. Теперь, уважаемый старый заказчик, займемся Вами... – он потер руки и перелистнул страницы почти в самое начало фолианта.