Не оставляющий следов: Обретение - [47]

– Пошли, парень, – хлопнул меня по плечу десятник. – Провожу до дома.

– Да я еще... – было удивительно хорошо в компании славных стражей, но взгляд Айсина Гёро призвал к послушанию.

Распрощавшись с собутыльниками – я ощущал себя совершенно взрослым, опытным мужчиной – мы отправились к «Дому в камышах».

– Анонимщики писали о том, что Бубнежник вернулся в квартал, – признался десятник. – Мы проверяли его дом, искали на улицах. Бестолку. Я был уверен, что все это выдумки, вон, даже вас с учителем умудрились заподозрить...

– А почему таинственный незнакомец в черном плаще не привлек вашего внимания? Пропавший растратчик - и одновременно из ниоткуда возникший чужак...

– Отчего же, – усмехнулся Гёро. – Привлек. Но нам на глаза он просто не попадался, как и вправду заколдованный. Вот скажи, как он мог кружить голову девицам? Ты же помнишь Бубнежника, от него любая норовила побыстрее сбежать! Даже Шая, уж на что обеднела, и то кривилась, как речь о нем заходила...

– Может быть, это она укрывала беглого женишка? – задал провокационный вопрос.

– Нет, – отверг мои измышления десятник. – Мы и у нее обыски проводили без результата, и преступник против нее не дал показаний. Чиста Шая. Ну, можешь представить, что незнакомый сердцеед – это наш старый добрый Бу?

– Не могу.

– И мы не могли.

Дальше шли молча, наслаждаясь остывшим воздухом, полным ароматов ночных цветов, а уже у ворот дома я осторожно заметил:

– Вы, надеюсь, понимаете, что сам Бубнежник, в одиночку, не смог бы так долго ускользать от правосудия?

– Конечно, – вздохнул десятник Гёро. – За всем этим стоит чей-то замысел... Но о своем сообщнике негодяй молчит даже под пытками. Ничего. Любой хитрец рано или поздно попадается. В тот момент, когда он решит, что обхитрил всех...

Мы обменялись заговорщицкими улыбками.

  

4. Дороги снов

Учитель Доо выбрал весьма своеобразный способ развития моих семейных талантов. Застав за пролистыванием очередного охотничьего трактата, он заметил, что способы выслеживания дичи и преступников мало различаются между собой, и вот уже которую неделю я учился применять на практике изложенные в фолиантах теоретические рекомендации. Роль дичи успешно – и с удовольствием – играл Хранитель Сию, передвигаясь по саду то в физическом, то в эфирном теле. Он старательно путал следы, светящиеся синими кляксами в фокусе измененного зрения или вдавленные круглыми неглубокими ямками в землю нашего мира, прятался в высокой траве и скрывался в ветвях деревьев. Я скрупулезно исследовал сад, и в погоне за хитрой добычей изучил все уровни реальности, от тонких энергий до грубых материй.

Учитель Доо тоже занимался своим любимым делом – вносил хаос в мою и без того непростую жизнь. Задавал курс самостоятельных тренировок и тайком проникал в мою спальню или кабинет. То изымал, то подбрасывал самые разнообразные предметы, иногда даже подозрительно-опасные, вроде окровавленного кинжала. Не знаю, где он его раздобыл. Я должен был проследить пути вторжений, воссоздать траекторию перемещений по комнатам и истребовать похищенное или вернуть подброшенное.

Иногда наставник отказывался забирать «подарки». Именно так случилось с подкинутым в запертый ящик письменного стола деревянным веером. Учебный муляж, а короткая дубинка, которую Учитель Доо постоянно носил на поясе, оказалась не чем иным, как настоящим тешанем [12]. Наставник гордо развернул изящные пластины, снабженные острой режущей кромкой... давно забытое современными бойцами оружие.

Первый урок мне ничуть не понравился. Владение веером требовало виртуозного управления телом. Техника работы кардинально отличалась от ухваток, вбитых в детстве наставником по фехтованию мечом. Приходилось переучиваться буквально во всем: стойки, положение кисти, напряжение запястий, направление ударов...

– Зачем мне это нужно? – возмущению не было предела. – Благородные мужи владеют мечом, регулярно проводят турниры. Фехтование признано одним из изящных искусств. Ты же учишь не коварным приемам, позволяющим победить противника, а каким-то невнятным танцулькам. «Спину ровнее», «ногами работай»... Какой ущерб можно нанести ровной спиной и этой нелепой игрушкой? – кивнул на резной веер в его руке, еле заметно отливающий сталью на ребрах.

– Мне, конечно, неизвестны последние модные веяния двора, – Учитель Доо лениво раскрыл костяные пластины и пару раз обмахнул разгоряченное упражнениями лицо, – но царедворцы всегда были консервативными. Украсив скудость своего существования неисчислимым количеством условностей и ритуалов, они не забывали и о безопасности. Во дворце никто не имеет права носить оружие, кроме императорской стражи. Веера же испокон веков являются частью придворного одеяния мужчин и женщин, и кто сказал, что их можно использовать лишь для безмолвных бесед на любовные темы?

– О! – это же совсем другое дело. Язык любовных бесед – намного более перспективное применение веера в тиши дворцовых покоев.

– Научу и ему, – усмехнулся наставник. – Что до нанесения ущерба...

Он пожал плечами и со скучающим видом подошел к старой сливе, просунувшей толстую ветку во двор. Чуть выставил вперед правую ногу, подпружинил колени и, почти незаметно скрутив бедра, щелкнул по ней сложенным веером. Я еле успел уклониться от острой щепки, просвистевшей мимо виска. С оглушительным треском ветка рухнула, засыпав тренировочную площадку листьями и плодами. Спина Учителя Доо, кстати, осталась абсолютно ровной.