Не оставляй меня, любимый! - [82]

Он вытряхнул трубку прямо на снег:

– Они рассчитывают на силу эмоций и дефицит времени. Чтобы доказать свою невиновность, тебе нужно время. Тебе нужно время даже для того, чтобы добиться, чтобы тебя выслушали. А они разогревают «электорат» против тебя, и он тебе этого времени не дает. Так поджигают села – с нескольких сторон. Так делают революции вроде «арабской весны» – несколько как бы независимых профессиональных горлопанов раскручивают толпу, давя на эмоции, и толпа сносит режим, не думая о том, кто придет ему на смену.

– Как она могла… – Но я думал только о Карине. Я понимал, что она должна была чувствовать, увидев, а главное, услышав это. Но все равно… – … как она могла поверить в такое?

– Эх, – крякнул Артем Викторович. – Прав был товарищ Брыль: что влюбленный, что сумасшедший, с точки зрения науки – одно и то же. Да этот ролик не для нее делали. Она, может, и вовсе его не видела. А может – сама участвовала в его создании.

Я недоуменно уставился на юриста. В каком это смысле?

* * *

– Что тебе кажется странным в этом ролике? – спросил Артем Викторович.

– Кроме того, что я ничего подобного не говорил? – уточнил я.

– Фразы нарезаны из вашего разговора, – ответил Артем Викторович. – Скорее всего, изначально они были прямо противоположны по смыслу. Не это. Откуда взялся материал для ролика?

– Мы с Ирой разговаривали в подъезде. – Я прикинул ракурс, с которого велась съемка. Получалось, что оператор висел за витражным окном на уровне второго-третьего этажа. Дрон? Вполне возможно, но почему такая хорошая слышимость?

– Мы сразу не поняли, на ком из вас микрофон, – словно читая мои мысли, сказал Артем Викторович. – Пришлось проверять. Слава богу, начальник охраны твоего жилкомплекса – наш человек, иначе ты и носа на улицу не высунул бы, не наткнувшись на твоих фанатов. Ну и таксиста мы своего прислали, с дизскремблером. Это штука такая, противоподслушивающий монитор. Жучок на сумочке Иры.

– Ничего себе, – сказал я. – Дроны, жучки, дизскремблеры… я не в шпионский детектив попал?

– Ты попал во взрослую жизнь, – сухо сказал Артем Викторович. – Настоящую, а не нарисованную. Люди завидуют тем, у кого есть деньги, власть, положение в обществе – но кто из завидующих знает, что это такое? Большие деньги – всегда соблазн. Искушение. Деньги притягивают к себе тех, кто хочет их заполучить, не прилагая к этому особых усилий, нечестно. Деньги привлекают подлецов как мед мух…

Он опять достал трубку и кисет:

– Стар я стал, на философию потянуло. Так вот на тебя свалились по-настоящему большие деньги. Оставим за кадром то, что ты честно их заработал своей головой. По мнению некоторых людей, ты ими владеешь незаконно…

– Почему? – удивился я.

– Потому, что «не знаешь им цену», – пояснил Артем Викторович. – Ты слишком легко к ним относишься, не дрожишь над ними, как иудина осина. А еще ты слишком веришь в человеческую порядочность. А с точки зрения подлеца, самый страшный грех – это доверие.

Операция против тебя готовилась не день, не месяц, не год. Точнее говоря, ты стал мишенью в августе прошлого года, но сама операция была задумана намного раньше. Дальше я буду излагать только факты. Тебе придется верить мне на слово – если бы у меня были доказательства, которые можно предъявить в суде, там бы я их и предъявлял. Доказательства найти можно, но для нас, повторяю, важен фактор времени. Его у нас нет вообще. Даже этот липовый ролик можно отдать на экспертизу, и через месяц мы получим вывод о том, что это фальшивка, но за то время сеть «Мы» загнется – и это будет пиррова победа. Потому мы будем действовать их же методами, а пока слушай.

* * *

– О том что Карина и Ксюшенька – подруги, ты, наверно, уже знаешь. Биллинг показывает, что они регулярно созванивались, даже тогда, когда все были уверены, что они в ссоре. Другое открытие будет для тебя болезненным: Василий Владимирович – любовник Карины, и любовник со стажем. Более того, сама Карина, а также Ксюшенька и Василий Владимирович – соучредители «Гекаты».

– Но… – сказал я.

– Но это нам ничего не дает, кроме объяснения, почему Карина выбрала именно эту клинику для «лечения», – перебил меня Артем Викторович. – У нас нет доказательств злого умысла. Они берут нас на понт со своим роликом, нам придется взять на понт их.

Он затянулся и выпустил дым:

– Вот если бы доказать, что Карина не больна… я в этом уверен. Слишком уж вовремя она «заболела». Не раньше, не позже…

– Стоп! – сказал я. – Помните, откуда вы меня забрали?

– Из онкоцентра, – сказал Артем Викторович. – Все пытаешься найти для нее панацею, да?

– Отчасти да, – признался я. – Но вот что интересно…

И я выложил ему все то, что узнал от В. Наконец-то я смог пробить броню его превосходства и опытности! Артем Викторович был по-настоящему удивлен.

– А ты парень – не промах! – сказал он. – Ох, недаром говорил отец Тихон, Царство ему Небесное: всяк подлец найдет свой конец! Ну, какие жуки!

– В смысле? – спросил я.

– Последний кирпичик в нашу стену: и диагноз, и терапевтический отчет – липа. Взяты от другого человека. Но опять-таки – с этим в суд не пойдешь: врачебная тайна, то-се.