Не могу забыть - [21]

Когда они ехали на уик-энд в «Голубую ла~ Гуну», Мона твердо решила расторгнуть помолвку и вернуть Рику кольцо.

Если бы она успела сделать это до аварии, все могло бы сложиться по-другому. Но она не успела…

— Я тебе не верю, — спокойно сказал Брет. — Ты выходишь за него только потому, что не можешь бросить калеку.

— Он не калека! — вспыхнула Мона. — В худшем случае он будет немного хромать!

— Тем лучше. Тогда зачем приносить себя в жертву?

Он снова был в шаге от правды.

— При чем тут жертва, если я выхожу за богатого человека?

— Значит, все-таки дело в деньгах.

— Ты ведь всегда так и думал, правда?

— Я много чего думал. Например, думал, что ты любишь меня. Это было глупо, но что поделаешь. Думал, что ты не можешь отдаться мужчине без любви… Или то было простое физическое влечение? — Внезапно он встал, наклонился к Мопс и положил руки на подлокотники шезлонга. — Чем бы ни было это чувство, оно не исчезло. Я понял это, когда целовал тебя.

Мона покачала головой, но он, не отводя взгляда от ее губ, предложил:

— Доказать?

— Не надо! — Мона даже не пыталась скрыть охватившую ее панику. — Мне нужно идти. По-жалуйста, Брет… Уже поздно. Рик сойдет с ума от страха, если обнаружит, что меня нет.

Брет выпрямился и неторопливо спросил:

— Значит, он не знает о твоих утренних пробежках?

— Нет, — призналась она.

— Почему?

— Я… подумала, что это ему не понравится. — Внезапно ее осенило. — Ты говорил о пробежках. С чего ты взял, что это было не один раз?

Брет лукаво улыбнулся.

— Я часто разговариваю с ночным охранником… Кажется, его зовут Пит. Он относится к тебе по-отечески.

— Значит, мы столкнулись не случайно, — тоном прокурора сказала она. — Ты знал, что я каждое утро хожу в парк, и знал мой маршрут. Сидел в засаде и ждал меня.

— Мне не нравится выражение «сидел в засаде».

— Но именно этим ты и занимался! — гневно ответила она. — И давно ты следишь за мной?

— Со дня переезда, — сознался Брет и добавил, насмехаясь скорее над самим собой: — Мне нужно было кое-что узнать и разработать план кампании. На это понадобилось время.

Хотя Брет говорил небрежным тоном, Мона понимала, что это серьезно. Но что он может сделать? Он сам сказал, что у Рика есть почти непреодолимое преимущество. А если бы он знал все, то обошелся бы без этой оговорки…

Где-то неподалеку пробили часы. Мона резко вскочила.

— Уже восемь! Я должна идти. В половине девятого Рик начинает работать!

— Давно он вернулся к работе?

— Месяца четыре назад.

— Трудится каждый день?

— Если хорошо себя чувствует. Несколько часов по утрам.

— А ты выполняешь обязанности его личной помощницы?

— Да.

Мона отвечала на вопросы, потому что так было быстрее, однако она была уверена, что Брет и без того знает ответы.

— Раз так, я тебя больше не задерживаю, — сказал он.

Не смея поверить, что ее отпускают, Мона устремилась к выходу. Брет двумя шагами опередил ее и открыл дверь.

Когда Мона не оглядываясь пошла к лифту, Брет бросил ей вдогонку:

— Завтра утром увидимся в парке.

Как назло, лифт не торопился. Чувствуя, что Брет стоит в дверном проеме и наблюдает за ней, Мона попыталась скрыть волнение.

— Если ты так спешишь, то можно воспользоваться лестницей, — подсказал он.

Закусив губу, Мона последовала его насмешливому совету, вихрем сбежала вниз и прокралась в апартаменты Рика, стараясь производить как можно меньше шума.

Если он проспал, как иногда случалось, то еще не успел хватиться ее. Нужно только избавиться от спортивного костюма и принять душ…

Она дошла до середины коридора, когда дверь гостиной открылась и на пороге появился Рик, сидящий в кресле на колесиках. Он был побрит и одет. Когда Мона увидела его лицо, побледневшее от страха и гнева, у нее душа ушла в пятки.

Внезапно прозрев, она поняла, что Рик смертельно боится ее ухода.

— Где тебя черти носят? — грубо спросил он.

— Гуляла в парке. — Поняв, что оправдывается, она добавила: — Мне нужны физические упражнения.

— Когда я увидел, что тебя нет в комнате, то не знал, что и думать. Почему ты не сказала мне, что собираешься выйти?

— Я думала, ты спишь.

Он обвел взглядом ее тренировочный костюм и кроссовки.

— Это ведь не в первый раз, верно?

— Верно, — призналась она.

— И давно ты тайком уходишь из дому? Слегка зардевшись, Мона ответила:

— Недель семь-восемь. Каждое утро, если хорошая погода.

— Жаль, что я не знал про твои предрассветные занятия. С удовольствием присоединился бы. Свежий воздух мне на пользу.

Она прекрасно знала, что Рик равнодушен и к свежему воздуху, и к любым физическим упражнениям, кроме плавания.

Он относился к типичным затворникам, предпочитал автомобили и кондиционеры и, если бы не тратил столько сил на работу и светские развлечения, давно растолстел бы.

— Ну что ж, присоединяйся, — спокойно предложила она.

— Бегунья трусцой и человек в инвалидном кресле? Да это же курам на смех! — вспылил он.

— Пожалуйста, Рик, не… Он резко прервал ее:

— Побыла бы на моем месте, так узнала бы, что это такое!

— Скоро ты встанешь на ноги.

— И смогу по утрам вприпрыжку ковылять по парку. Есть к чему стремиться!

— Не понимаю, на что ты сердишься, — пробормотала она.

— А чего ты ждала? Я прикован к этой квартире, а ты убегаешь тайком, не говоря мне ни слова!