Не могу сказать прощай - [4]

Он подумал, что, возможно, ей приятно об этом узнать.

— Ага... Я польщена.

Ему не понравилось, что Жаклин читает его мысли. К черту мысли, сказал он себе, к чему они, когда речь идет о сексе. Ты должен наконец вы­рваться из клетки, в которую сам себя загнал. Сломай ее.

Он стянул с себя рубашку. Пальцы Жаклин скользнули по его груди, и она, подняв голову, потянулась к нему для поцелуя. Рей привлек ее к себе и поцеловал — яростно, почти со злостью. Одной рукой Рей гладил ее волосы, его удивила их мягкость; другой он безошибочно нашел взды­мающуюся под мягкой черной тканью грудь.

Его мозг и тело переполняло нестерпимое, страстное желание обладания женщиной. Рею ка­залось, что он впервые в жизни открывает для себя это чувство. Но вдруг смятение в душе за­блокировало нахлынувшее желание — Рей ожи­дал обнаружить пышную грудь Кэтти, такую зна­комую и желанную, а под его рукой оказалась твердая, небольшая выпуклость другой женщи­ны. Абсолютно чужой ему женщины.

Он обнимал женщину, которая никогда не заменит ему Кэтти.

Руки Рея похолодели. Или этот леденящий холод шел из его сердца? Со стоном он оторвался от губ. Жаклин, выпустил ее из объятий и тяжело опустился на кровать. Рей обхватил голову ру­ками, запустив пальцы в свою шевелюру, смутно догадываясь, что тяжелое дыхание, которое он слышит, его собственное.

Не желая показать Жаклин, как дрожат его пальцы, он сжал руками колени и хрипло произнес:

— Мне жаль... Прости... Я не могу заняться с тобой любовью, Жаклин. Просто... не могу.

— Ты все еще любишь жену?

Рей посмотрел на нее. Голос Жаклин звучал спокойно, лицо ничего не выражало. Нельзя было понять, что она сейчас чувствует. Рей подумал, что эта молодая женщина виртуозно владеет искусством скрывать от других мысли и чувства, и внезапно почувствовал прилив не­объяснимой ярости.

— Я не знаю ответа на этот вопрос. Если и так, то я просто идиот,— раздраженно сказал он.

— Как ее зовут?

— Ты хочешь сказать, что тебе о ней не рас­сказывали?

— Я не слушаю сплетен, Рей, — холодно про­изнесла Жаклин, скрестив руки на груди. — Я по­интересовалась твоим семейным положением только ради собственного спокойствия.

— Ее зовут Кэтти.

— Почему она ушла от тебя? Полагаю, не ты был инициатором разрыва.

— Тут ты права,— сказал Рей с горечью, большей, чем бы ему хотелось. Он протянул руку к лежащей на полу рубашке и надел ее. Ему неприятен этот разговор о Кэтти, но ради прили­чия он должен что-то объяснить Жаклин.— Да­вай вернемся в гостиную.

— Мы поступим иначе. Пойдем на кухню, я приготовлю омлет, — сказала Жаклин.

Рей внимательно посмотрел на нее.

— Тебя не удивляет то, что произошло? — спросил он.— Вернее, то, что не произошло.

— Нет, не удивляет. Но думаю, что тебе стои­ло рискнуть.

— Ты играешь со мной, Жаклин.

Она пожала плечами:

— Я просто хотела лечь с тобой в постель, вот и все.

Рею вдруг стало неприятно, что кто-то может предугадать его поведение лучше, чем он сам.

— Тогда почему ты не удивилась?

— Недавно в отделении лазерной терапии я случайно услышала разговор медсестер, сокру­шавшихся по поводу того, что ты никому не назначаешь свиданий. Поскольку явных призна­ков твоих гомосексуальных наклонностей не на­блюдалось, я поняла, что ты не чувствуешь себя свободным.

Диагноз был поставлен с дьявольской точнос­тью. Стараясь не показать недовольства прони­цательностью Жаклин, Рей пожал плечами и ска­зал:

— Не могу поверить, что ты так хочешь меня, что готова пойти на риск получить отказ. Что произошло, то произошло... Нет, я не напрашива­юсь на комплименты.

— Тогда ты их не получишь.— Она посмот­рела на него широко раскрытыми темными гла­зами. — Омлет по-испански?

— Чтобы положить конец моим романтичес­ким настроениям, признаюсь: я страшно голо­ден, — сказал Рей. — Джеки, давай нанесем урон здоровью, повысив содержание холестерина в ор­ганизме, и сделаем омлет из шести яиц.

— Из четырех, — сказала она. — Три тебе и одно мне. Пойдем на кухню.

Жаклин достала из холодильника зеленый и красный перец и пучок зеленого лука.

— Порежь это. Очень мелко,— попросила она.

Рей с рвением принялся за работу. На столе быстро выросла небольшая кучка нарезанных ку­биками овощей.

— Мне сегодня предложили работу в Анг­лии, — поделился Рей.

— Да? Расскажи, что за работа.

Когда он посвятил ее во все детали, она спросила:

— Ты примешь это предложение?

— Я собираюсь отправиться туда и решить на месте.

— Итак, ты и от этого откажешься?

В огромном фартуке, завязанном вокруг та­лии, она выглядела совсем по-домашнему. Рей положил нож и прямо сказал:

— Жаклин, мне все ясно, постарайся понять меня и ты: я не готов к роману — серьезному или мимолетному. А еще я не готов ни перед кем открыть душу и обсуждать мой разрыв с женой.

Он стал снимать стягивающую пучок лука резинку.

— Надо бы уехать из Мельбурна, чтобы не удивлять медсестер тем, что не бегаю на свида­ния. Ну а если серьезно, то мне надо забыть обо всем, что связывало меня здесь с Кэтти, забыть о том времени, когда мы были счастливы... Мне нужно начать все сначала. Может быть, у меня это получится в Англии?

— Здесь тебя будет не хватать, — произнесла Жаклин.