Не хочу обманывать - [17]

Нет, я не желаю быть безумцем, не хочу одевать повязку на глаза. Я жажду все видеть и все познать. Бог велик, всемогущ и мудр, так чего же ему бояться разума любого из его созданий?

Но откуда эти дикие нелепости в библии, которых я ранее не замечал? Во второй книге Царств рассказывается, как Давид, проведя наперекор заветам бога перепись населения, был подвергнут суровой каре: «И послал господь язву на израильтян от утра до назначенного времени и умерло из народа от Дана до Вирсавии 70000 человек» (П-я книга Царств, гл. 24, стих 15).

Семьдесят тысяч человек умерло в тяжких муках из-за одного неосторожного поступка Давида. Но разве они были виновны в том, что их царь не внял гласу всевышнего? Разве господь, всемилостивый, всеблагий не мог простить Давида и не губить безвинных? И вдруг в следующей, третьей книге, с изумлением читаю:

«Давид делал угодное пред очами господа

и не отступал от всего того, что он заповедал ему, во все дни жизни своей, кроме поступка с Уриею Хеттеянином». (Книга III-я Царств, гл. 15, стих 5).

Невероятно! Если Давид разгневал господа — значит совершил неугодное богу дело. Если же он, проводя перепись, делал святое дело, то за что же безвинно погибли 70 000 человек?

Читаю Новый Завет и снова явная несуразица. В Евангелии от Марка рассказывается, что Христос как-то выгнал из одного человека легион чертей, изгнанные черти вселились в две тысячи свиней и свиньи бросились в море. А Матфей, слово в слово повторяя эту легенду, утверждает, что Христос изгонял чертей уже из двух человек. К этому нужно добавить всем известную истину, что евреи, среди которых жил Христос, никогда не разводили свиней.

Кто же из евангелистов так неумело соврал? Или оба сочинили легенду, надеясь на темноту и необразованность народа?

А вот опять какая-то галиматья. Евангелисты Лука и Марк говорят, что Христос в присутствии всех 11-ти апостолов своих вознесся на небо. Но ни Матфей, ни Иоанн ни словом не обмолвились о столь замечательном событии, возвеличивающем их учителя. Более того, Матфей настаивает, что Христос вовсе не возносился на небо, ибо он заверил апостолов, что всегда, «до конца веков будет с ними». (Евангелие от Матфея, гл. 28, стих 20).

Кому верить? Тысячи новых «почему» и «отчего» порождала библия. Спросите любого верующего: «Каков бог?» Вам ответят: «Любвеобильный, всемилостивый, всеблагий». Ведь не даром Христос призывал людей: «Будьте совершенны, как совершенен отец ваш небесный» (Евангелие от Матфея, гл. 5, стих 48).

А между тем едва ли не в любой книге Ветхого Завета бог проявляет чудеса ненасытной жестокости и мстительности народу. Через Моисея он дает заповедь «Не убий». И тут же, тому же Моисею повелевает уничтожить ненавистных ему людей.

Когда же бог показывает свое истинное лицо: когда он говорит «не убий» или когда приказывает убивать? Искренне признаюсь, я не мог читать Ветхий Завет без мучительного стыда, ужаса и содрогания. Его страницы, казалось мне, пропитаны кровью безвинных жертв, наполнены плачем и стенаниями, предсмертными криками и воплями.

Чего стоит один псалом «На реках Вавилонских»: «Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень».

Какой дикой, необузданной жестокостью должен обладать человек, написавший эту фразу! Чем дальше, тем больше я ловил себя на мысли, что представляю библию не как божественное откровение, а как творение рук человеческих, где правдивые исторические события причудливо переплелись с неуемной фантазией Востока, как неумелую попытку древнего летописца проникнуть в тайны природы, разгадать могущественные силы, которые управляют миром.

Библия обращена в прошлое. Там, в далекие доисторические времена, на фоне экзотической природы разыгрываются ее суровые драмы и трагедии, там черпает она свой пафос, находит яркие краски и впечатляющие слова.

Но как только творец библии начинает говорить о будущем, о судьбе грядущих поколений, он превращается в старца-пророка. страдающего склерозом, который сегодня забывает то, что говорил вчера.

Чем же, как не мыльным пузырем, иллюзией и химерой оказываются на поверку все пророчества священного писания? Вот Христос заявляет: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти прежде, чем не увидят сына человеческого, грядущего в царствии своем». (Евангелие от Матфея, гл. 16, стих 28).

А вот он дарует бессмертие всем, кто примет его веру: «И всякий живущий и верующий в меня, не умрет вовек». (Евангелие от Иоанна, гл. 11, стих 25).

Что же, кроме снисходительной улыбки, могут вызвать эти изречения?

Сомнения и тревоги все сильнее одолевали меня. Я просыпался ночью, тупо вглядывался в темноту, стараясь сосредоточиться и спокойно разобраться во всем. Но напрасно. А утром опять хватался за книги: только они могли помочь высвободиться из страшного тупика, в который я забрел. Еще в школе меня учили, что будущее может увидеть лишь тот, кто пытливым взором проник в тайники прошлого, в кладовые истории. И вот я отложил в сторону библию и с жаром принялся за изучение возникновения и распространения христианства на Руси.

Свои впечатления и мысли аккуратно заносил в дневник. И вскоре уже десятки страниц пестрели горестными заметками, восклицаниями, недоуменными вопросами. Евангелие и кнут, церковь и самодержавие, бог и бесчеловечная эксплуатация шли рядом. Я услышал миллионы голосов обездоленных, томящихся в страшных застенках царизма, задавленных беспросветной нуждой, замученных палачами православной инквизиции. История мировой православной церкви представилась мне как бесконечная цепь кровавых злодеяний, преступлений перед людьми и перед совестью, гнусного пособничества самодержавию.