Не хочу быть без тебя - [7]

Лейни начала считать до десяти, но на счете три сдалась.

— Прости? Каким образом любезность считается какими-либо намерениями?

Джеки сердито посмотрела на нее:

— Мне что, растолковать это тебе? А политические связи твоего отца? Кое-кто может использовать тебя ради этого. Лейни, ты никогда не отличалась трезвостью суждений.

Удар ниже пояса.

— Как, например, с Дэниелом? — огрызнулась она. — Тебя тогда не волновали ни мои суждения, ни мои родственные связи, раз уж он происходил из хорошей семьи. Я не знаю, какая нужда у Бена Лолесса в политических связях и как он полагает их использовать, поскольку мы пообщались всего десять минут.

— Марта сказала, что у тебя был весьма довольный вид.

— Марта ошиблась, — отрезала Лейни. — Мама, пожалуйста, перестань.

Джеки хмыкнула и сообщила:

— Я недавно разговаривала с Дэниелом.

— Что?!

Джеки укоризненно посмотрела на дочь:

— Он сказал, что ты ему совсем не звонишь. Почему не позвонить, Лейни? Он достойный человек.

У Лейни перехватило дыхание. Она приложила столько усилий, чтобы освободиться от своего мужа.

— Не вижу ни одной причины, чтобы звонить ему. Никогда в жизни этого не будет.

— Он скучает по тебе, дорогая.

Ничего подобного. Она хорошо изучила Дэниела. Ее бывший муж скучал лишь по выгодной сделке.

Лейни никогда не сообщала семье о всех причинах, приведших к разводу. Она боялась, что они примут его сторону. И теперь, глядя на мать, поняла, что боялась не зря. Родители просто обожали Дэниела. Она встречалась с ним лишь в угоду родителям, чтобы быть той дочерью, какую они хотели в ней видеть. Они были вне себя от радости, когда она уступила его ухаживаниям. Вероятно, ее ослепило кольцо с бриллиантом в три карата огранки «принцесс», и она согласилась выйти за него. Она думала, что брак окажется удачным и поможет ей заслужить уважение родителей. Она ошибалась.

— С чего это ему сейчас скучать по мне? Мы в разводе уже больше года.

— Я дала ему номер твоего сотового телефона. А вот его номер, — сказала она, запустив руку в свою объемистую сумку. — Он сказал, что позвонит тебе.

От охватившего ее гнева Лейни вскочила на ноги.

— Мама, как ты могла? Я не желаю с ним разговаривать. Теперь моя жизнь его не касается. Да и пока мы были женаты, мало касалась. С какой стати ему интересоваться мной сейчас?

Мать с удивлением посмотрела на нее:

— Лейни, вы были женаты семь лет, так что чувства сразу не исчезают. Он может помочь тебе выбраться из той неразберихи, в которую ты угодила. Ты упорствуешь, но у тебя ничего не получается. Тебе необходима его помощь.

У Лейни тошнота подступила к горлу. Для матери важно лишь общественное мнение, и она готова навязать ей помощь человека — по ее мнению достойного! — не важно какой ценой.

— Я совершенно точно не нуждаюсь в его помощи. — Рассказать родителям всю правду о ее браке с Дэниелом? Но это докажет, какая она неудачница. — Я больше не нуждаюсь ни в ком, ни в чем-либо. Я прекрасно сама со всем справляюсь. — Ну, за исключением того, что ее магазин приносит убыток, а холодильник и фургон вот-вот выйдут из строя. О, совсем забыла — она скоро станет матерью-одиночкой. Но тем не менее… — Мама, я вполне счастлива.

Джеки вздохнула, покачала головой и пренебрежительно махнула рукой:

— Ох, милая. Ты не можешь быть счастлива в такой квартире после того воспитания и уровня жизни, которые у тебя были. И прекрасного замужества. Поговори с ним, когда он позвонит. Возможно, он даст тебе второй шанс.

— Меня это не интересует. — О годах, прожитых с Дэниелом, ей и думать не хотелось.

— А следовало бы. — Джеки бросила взгляд на часы. — Я, пожалуй, пойду. Рада была повидаться с тобой, дорогая. Навести нас.

Лейни подавила вздох. Как характерно для мамы — она всегда ведет себя так, словно ничего не случилось.

Следующим вечером, увидев на подъездной дорожке серебристую машину, Бен сразу понял, что Лейни Килер приехала навестить бабушку. Странно, почему у нее такой скромный автомобиль. Он был готов поспорить, что за этим кроется какая-то загадка.

Крайне невежливо не подойти к ней и не спросить, все ли в порядке с машиной, а потом он вернется к своей работе — устройству пандуса на веранде для бабушкиной коляски. Он прислонил деревянную рейку к стене и направился к машине Лейни.

Дверца распахнулась, и оттуда появилась длинная стройная ножка в джинсах и черном ботинке на высоком каблуке. Ему показалось, что ей что-то мешает выйти, и он наклонился к дверце.

— Добрый вечер, — сказал он.

Она вскрикнула и едва не уронила коробку с пиццей. Большие голубые глаза уставились на него, и нежный румянец залил ей щеки. Губы у нее слегка приоткрылись, и он поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от ее рта. Откинув эту ненужную мысль, он произнес:

— Давайте помогу.

Она помотала головой, отчего длинные гладкие волосы рассыпались по плечам.

— Я сама. Спасибо.

Он отступил, чтобы дать ей выйти.

— Машина бегает? — спросил он.

— Да. Еще раз спасибо. — Она взглянула на него. Тон ее был прохладно-вежливый.

Захлопывая дверцу бедром, она уронила ключи на землю. Бен нагнулся, поднял ключи и вложил ей в ладонь. И… его охватил жар. Он быстро отдернул руку. Черт!