Не говори маме - [41]

— Отличный способ проверить, существует ли магия.

— Как тебе мой шут, а? — взвизгивает он уже окончательно чужим, не поддающимся контролю голосом и, поняв это, оскаливается. Перекошенный рот вопреки всем законам анатомии ползет куда-то за ухо. Джон больше не кажется мне симпатичным. — Хорошо тебя обработал? Кончила? Если нет, мне придется его наказать!

Ладони мгновенно потеют, и я вытираю их о джинсы. Дверь легко открыть. Я несколько раз на нее оглядываюсь.

— Рассказывай, — велит он все с той же гримасой. — С самого начала. Как сняла номер в гостинице и потащила его туда. Как вы раздевались. Что ты почувствовала, когда увидела его…

Я хватаю с кресла сумку и дергаю дверь за ручку. Не поддается. На секунду мне кажется, что он нападет. Вот прямо сейчас, пока мои влажные пальцы соскальзывают с защелки, ударит по голове, схватит за шею и оттащит обратно. Щелчок. Я всем телом налегаю на створку и едва не вываливаюсь наружу.

— Уйдешь сейчас — можешь забыть про свою дурацкую распродажу, — скрежещет он у меня за спиной.

Значит, и магия твоя — полное дерьмо.

Я не знаю, как объяснить это Маше. И всем тем, кто приносил вещи и собирается прийти сюда завтра. Не понимаю, как все могло настолько испортиться с тех пор, как Маша вышла из вагончика минут двадцать тому назад.

Я пишу ей: «Все отменяется». Стираю и снова пишу: «Все отменяется». Сейчас я приеду домой, выпью настойки из тетиных запасов и лягу спать. А завтра просплю до обеда, выпью еще настойки и снова засну. Мой номер телефона был в объявлении. Если кто-то напишет с вопросами, принесу свои извинения. Вряд ли таких окажется много. Кому это вообще нужно…

Маша перезванивает мне, когда я стою на остановке. Только теперь я замечаю, что стою на остановке.

— Что у тебя там произошло? — спрашивает она страшным голосом.

— Джон, — выжимаю я. К счастью, большего ей и не нужно.

— В «Печатную» приехать сможешь?

— Угу.

— Давай, мы с Саввой тебя ждем. И это… Дыши, ладно?

В салоне автобуса я одна. За окном темень. Не понимаю, где мы едем, поэтому отсчитываю остановки. От колледжа до «Печатной» можно добраться пешком, если идти напрямик через дворы, теперь я это знаю. Именно так вел меня Илья в тот вечер, когда приятели его сестры меня ограбили. Это было совсем недавно, но вспоминается едва-едва. Даже Марта и свою московскую жизнь я помню лучше.

К моему невероятному облегчению, в полуподвальных окнах коворкинга теплится свет. И хотя все по-прежнему непоправимо, то, что меня здесь ждут (когда и где меня в последний раз ждали?), высвобождает мой голос. Я снова могу говорить.

— Начал спрашивать про поездку в Москву и про Илью, психанул, потребовал подробностей нашего секса и сказал, что без них распродажи не будет.

Едва различимая во мраке коридора Маша звонко хлопает себя ладонью по лбу.

— Крети-ин! Божечка, почему он такой кретин? Ладно, пойдем. Там у нас чай с чабрецом.

Сидящий за столиком Савва машет мне рукой и жестом предлагает сесть напротив. Разливает крепкий чай по двум чашкам, потом поднимается и начинает натягивать куртку.

— Ну ты недолго, да? — таинственно интересуется Маша. Савва бросает взгляд на пластиковые часы на запястье.

— Минут через двадцать буду.

После того, как он выходит, от дома отъезжает автомобиль — я слышу тарахтение двигателя. Это не пикап его отца — дизель звучит иначе. Какая-то старая рухлядь. Может, вызвал такси.

— Он тоже поверил Апрелеву?

Маша улыбается одними глазами поверх приподнятой чашки и делает глоток чая. Я пробую тоже — такой знакомый незатейливый вкус, но именно его мне и не хватало.

— Не переживай об этом. Савва адекватный и не лезет в чужую посте… Хм. Ни во что чужое не лезет.

Я касаюсь губами краешка чашки и медленно вдыхаю травяной пар. Он пахнет сном. Меня срубает почти мгновенно. Это, скорее, нервное, но я едва держу глаза открытыми и не сразу замечаю хитрый Машин прищур.

— Что, так и не спросишь?

Язык тоже ворочается с трудом.

— О чем?

— Савва поехал к себе домой, чтобы взять отцовскую машину.

— Машину, — киваю я. — Ага.

— Аристарх сейчас в отъезде и не сможет нам помочь, но он сделал бы то же самое. — Заметив, что я ничего не понимаю, она хватает меня за плечо и слегка тормошит. — Мы поедем в гараж и заберем наши вещи. Погрузим их в пикап и привезем сюда. Сейл будет! Слышишь?

— Подожди-подожди.

— Майя, Савва предложил устроить его прямо здесь!

По мере того, как до меня доходит смысл ее слов, похороненная идея распродажи взрыхляет землю, чтобы выбраться обратно на поверхность. Мой упаднический сон как рукой снимает.

— А-а-а! — кричу я.

— Да-а-а! — вторит мне Маша, и мы скачем по комнате в обнимку, как ненормальные, до тех пор, пока одновременно не вспоминаем об одном и том же.

— Но как они нас найдут?

— Ну, принтер здесь есть… Когда поедем в гараж, нужно будет повесить там объявление.

— Джон сорвет. Никакого смысла.

— Значит… — Маша заглядывает под стойку, где прячется принтер, и прикусывает губу. — Я буду стоять там и отправлять всех сюда. А что еще остается? — вскидывается она в ответ на мой взгляд и смешно разводит руками. — Отложи мне то длинное изумрудное платье, ладно? Я, скорее всего, его возьму.