Не держит сердцевина. Записки о моей шизофрении - [107]

* * *

Чаще всего шизофрения как болезнь поражает молодых людей, в позднем подростковом возрасте и в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет — в то время, когда мы должны учиться, находить друзей, сохранять их, находить наш путь в этом мире. Но шизофрения может выбить вас из седла на три или четыре года — а некоторых и навсегда. Фактически, по мере нашего прогресса в исследовании и лечении, недавняя статистика показывает, что только один из пяти человек с шизофренией, может, будет когда-либо жить независимо и иметь работу.

Выпадать периодически из вашей собственной жизни (на период психозного срыва или лечения в больнице) — это не то же самое, как сойти с поезда на станции, а потом сесть на следующий. Даже если вы можете вернуться (и шансы не в вашу пользу), вы будете там один. Люди, с которыми вы сели на поезд, уже далеко, далеко впереди вас, и вы вынуждены догонять.

Важнейшей частью формирования дружеских отношений является рассказ о своем прошлом, что может быть рискованным, когда вы больны шизофренией. Как объяснить пробелы в вашей жизни? Всегда можно выдумать истории, но начинать дружбу со лжи о вашем прошлом не очень хорошо. Или вы можете ничего не сказать о том, как вы провели последние несколько лет, что покажется людям очень странным. Или вы можете рассказать им о вашей болезни, и обнаружить на своем собственном опыте, что большинство людей не готовы о ней слышать. Психическая болезнь несет на себе клеймо позора, и это клеймо может вызвать негативную реакцию, даже со стороны самых приятных людей с хорошими намерениями и добрым сердцем. Даже для многих из них люди с психическим заболеванием — это другие; они не такие, как «мы».

Ближе к концу моего пятого года в Южно-Калифорнийском Университете я как-то шла на ужин с администратором юридического факультета и рассказывала ей о статье, которую я писала, о праве отказываться от психотропных препаратов.

«Я боюсь психически больных людей», — сказала Лесли. «Они могут быть агрессивными и могут причинить боль многим людям».

Несколько огорошенная, я терпеливо объяснила, что показали исследования. «Подавляющее большинство психически больных не более опасны, чем кто-либо еще», — сказала я. «И менее подвержены агрессии, чем многие».

«Я не знаю», — сказала Лесли. «Я не могу не верить, что они способны бог знает на что. Может быть, это предубеждение. Я имею в виду, я никогда не знала никого, у кого бы было психическое расстройство».

Я шаловливо улыбнулась и сказала: «Ты имеешь в виду, что ты никогда не знала никого, о ком бы ты знала, что у него психическая болезнь».

Лесли посмотрела на меня с притворной нервозностью и отпарировала: «Я, пожалуй, поеду на своей машине». Мы обе рассмеялись.

Вечерние новости не сообщают о «сумасшедших людях», которые успешно живут своей жизнью; мы слышим о них только тогда, когда случается что-то ужасное. Женщина, которая утопила своих детей; мужчина, который припарковал машину на железнодорожных путях, чтобы покончить с собой, но в последний момент выпрыгнул из нее и смотрел, как пассажиры поезда погибали в катастрофе. Мужчина, который застрелил Джона Леннона; мужчина, который стрелял в президента Рейгана. Джон Нэш, математик, который получил Нобелевскую премию, и чью жизнь показали в фильме «Игры разума», является исключением, которое подтверждает правило.

В каждом из нас живет сильное желание говорить о наших травмах. «Пережить приступ психоза — это как пережить травму», — сказал Стив. Я думаю, что Стив прав, когда он сравнивает психоз с травмой. Психоз вас травмирует, почти так же, как если бы вы пригибались от пуль в зоне военных действий или пережили бы ужасную автомобильную аварию. И лучший способ справиться с переживаниями, это говорить о том, что случилось.

Люди, пережившие травму, будут рассказывать о том, что с ними произошло, снова и снова — если смогут и когда смогут. Процесс рассказа и пересказа может быть несколько утомительным для друзей, но он очень важен и полезен для психического здоровья, поэтому хорошие друзья его только приветствуют. С психозом, однако, вам приходится очень тщательно балансировать между стремлением поделиться и неизбежными последствиями этого. Открыть правду о себе даже тому, кого вы хорошо знаете и доверяете, приносит свои собственные осложнения. Люди с шизофренией — люди как я — читают газеты и смотрят вечерние новости. Мы видим, как люди с психическими болезнями представлены в средствах массовой информации и что наш новый друг станет про нас думать, как только узнает правду. Мы продвигаемся вперед с большой осторожностью, потому что мы должны себя так вести. Мы вынуждены… просто потому, что поступать по-другому было бы безумием.

Чтобы показать это на конкретном примере, давайте перенесемся в день 11 сентября 2001 года. Стив позвонил мне рано утром из Вашингтона, чтобы сообщить об ужасных атаках на Нью-Йорк и Пентагон. В Лос-Анджелесе в это время было на три часа раньше. Он знал, что я все еще была в постели, и хотел, чтобы я узнала о новостях от него, чтобы он смог смягчить их, как только можно, иначе меня оглушило бы сообщение по радио или кто-то на парковке в университете.