Не чужие люди - [2]

— Налей мне выпить, а? — попросила она, стаскивая сапоги.

— Чего?

— Коньячку, Дим, коньячку. Желательно с лимоном. Можешь кинуть кубик льда.

— А рыбу тебе погреть?

— Нет.

— Устала, да?

Димка смотрел огромными растерянными глазами и явно хотел хоть чем-то помочь. Он действительно переживал за нее. Или думал, что переживает, а это, в сущности, одно и то же.

Хороший парень Димка. Не злой, пока еще не жадный, пока еще не заносчивый. Это «пока еще» продлится ближайшие год-полтора, и ему начнет казаться, что он дает ей больше, чем получает взамен, ей это быстро надоест, и они разойдутся. Димка найдет себе кого-нибудь постарше и покладистее, она — кого-нибудь помоложе и тоже покладистее. Валерия усмехнулась своему слишком честному отражению. Стоит ли всегда говорить себе правду, если все равно не собираешься ничего менять?

— Ты когда-нибудь задумывался, какая гадость наша жизнь? — произнесла вслух и тут же разозлилась на себя.

— Лерочка, у тебя серьезные проблемы?

— Проблемы? Нет. У меня подарок. С доставкой. Прибыл прямо по месту работы. И, Дим, прекрати наконец называть меня Лерочкой.

— Прости. А что за подарок? Я ничего не понял, Лер. Что происходит вообще?

Валерия посмотрела на свою уютную недавно отремонтированную кухню, на любовника с глазами испуганного ребенка, и поняла, что если они сейчас не перестанут разговаривать, она первый раз в жизни устроит скандал. Глупый, бессмысленный и беспричинный бабский скандал. А бедный Димка даже не поймет, что он сам по себе здесь ни при чем, просто попался под руку.

— Дим, не надо сейчас со мной разговаривать, ладно? — улыбнулась Валерия. — Устала я. Вообще, знаешь, я сейчас уеду ненадолго. Ты не жди меня, ложись спать.

— А ты куда?

— Покататься. Мне так думается хорошо, — уже от дверей бросила Валерия и ушла, оставив недоумевающего Дмитрия стоять с рюмкой коньяка в руках.

* * *

На самом деле водить машину она не любила. Стоило оказаться за рулем, как все окружающие начинали казаться непредсказуемыми и опасными. Пешеходы норовили прыгнуть под самые колеса, водители пытались вытолкнуть с проезжей части. Водителя она наняла даже раньше, чем домработницу, — сразу же, как только смогла себе это позволить.

Валерия завела мотор и тяжело вздохнула. Конечно, она не станет вызывать Николая ради катанья по городу. Не потому, что жалко, а по давней привычке не показывать подчиненным свои слабости.

Машина медленно выехала со двора. Несмотря на позднее время, жизнь в городе продолжалась. Валерия недовольно скривила губы — все-таки ездовая прогулка отменяется, удовольствия это явно не принесет. Немного поколебавшись, она достала телефон и не глядя набрала номер.

— Можно к тебе? — поинтересовалась без приветствий и извинений, будто продолжая начатый разговор.

— Приезжай, — прозвучал такой же лаконичный ответ.

Соблюдая все возможные правила движения, Валерия выехала на проспект.

ГЛАВА 2 Старый друг

Игнат методично нарезал лимон, разложил кольца красивым полукругом. Казалось, взволнованная болтовня приятельницы нисколько его не занимала. Валерию это не смущало. Они были знакомы больше двадцати лет, и за это время научились понимать друг друга с полувзгляда. Вот и сейчас Игнат, едва открыв дверь, понял, что в ближайшие минуты ничего нового не услышит — Лера настроена на абстрактное негодование, а имеется ли для этого повод, лучше пока не выяснять.

— Ты сыр будешь? — вклинился он в поток обвинений против подростков, милиции, пешеходов, психов и человечества в целом.

— Буду, — на секунду запнувшись, уже совершенно спокойно ответила Валерия. — И мясо буду, и что там у тебя вообще есть?

— Дорогая, я же не мать семейства, — усмехнулся Игнат. — Колбаска есть, хочешь?

— О-о, — закатила глаза гостья. — С твоим доходом жевать колбасу — дурной тон. Почему бы тебе не завести кухарку?

— Дорогая, ты приехала ночью, чтобы организовать мой быт? Ешь сыр и рассказывай уже. Что случилось?

— А я не знаю! — нарочито бодро отозвалась Валерия, хватая плед и устраиваясь прямо на полу посреди гостиной. — Меня вроде как ограбили, только наоборот.

— В смысле?

— Разгромили витрину, подбросили игрушку в магазин и все. Идиотская ситуация, если честно. Главное — смысла ноль. Не люблю я такое. А еще милиция налетела, как всегда — где враги, кто угрожал, бла-бла-бла. Вообще я их сама вызвала. Испугалась, пока ничего толком не рассмотрела, — мы там как раз позавчера выставили новую коллекцию.

— И все на местах?

— И все на местах, — задумчиво повторила Валерия. — В целости и неприкосновенности. Следователь посоветовал вспомнить, не было ли у меня неприятных историй с плюшевыми медвежатами и не обидела ли я кого-то из приближенных.

— И как?

— Как? Слушай, я что, похожа на женщину, которую может что-то связывать с мягкими игрушками?! И приближенных у меня нет, и подчиненные ничего против меня не имеют… кажется. И вообще… Конечно, это все бред, ерунда, просто неприятно. Еще Магалицкий на аренду цену поднял, мать истерит — каждый день звонит и рассказывает, какая я плохая дочь, Димка бесит — ходит по пятам, мычит, как теленок… Знаешь, я, кажется, уже разучилась строить не товарно-денежные отношения.