Не было бы счастья... - [20]
— Ну все, ладно, на сегодня хватит, — мама примиряюще улыбнулась. — А теперь иди и примерь платье.
Я выскользнула из кухни, довольная тем, что лекция окончена, и, подхватив платье, пошла в ванную переодеваться.
Платье было великолепно! Я умела ценить красивые вещи, только вот приобретать их не имела возможности. И сидело оно так, словно его специально шили для меня. В отсутствии вкуса упрекнуть мою маму было нельзя.
В волю налюбовавшись, я вышла из ванной. Мама и Катя уже меня ждали. Первой высказалась Катя:
— Мамочка, какая ты красивая! — воскликнула она.
— Устами ребенка... — разглядывая меня с видимым удовольствием, подхватила мама. — Ты действительно красавица, и твои глаза, посмотри, точно такого же цвета.
— Да ладно вам, — смутившись, отмахнулась я. — Вас нельзя принимать в расчет, вы не можете быть объективными...
— Я так и предполагала, — не слушая меня, продолжала мама. — Как увидела его, сразу поняла: оно для тебя. А ты совсем не знаешь себе цену.
— Не знаю, как я, но платье очень красивое, спасибо, мамочка, — я растроганно поцеловала ее.
— И меня, — тут же подскочила Катя.
Мы с мамой рассмеялись.
— Вы обе у меня хорошенькие, и обе глупенькие, только одной это можно простить, а другой уж нет, — с ласковым упреком, сказала она. — Все, теперь можешь снимать, мы с Катей довольны.
Пока Катя засыпала, я ушла на кухню мыть посуду. Потом, немного прибрав в комнате, не удержалась и еще раз взглянула на свое новое платье. Куда вот только его надевать?..
6
Проснулась я рано, разбудила Катю и накормила завтраком. В половине девятого, как и было условлено, за нами заехала мама. Мы быстро спустились вниз, погрузили вещи в багажник маминой «Волги» и, устроившись с Катей на заднем сиденье, в прекрасном настроении отправились к морю.
Дул слабый ветерок, и небо, затянутое легкими полупрозрачными облаками, могло предвещать все, что угодно. В нашем городе, из-за близости моря, погода менялась по нескольку раз за день.
Мы с Катей сразу отправились на пляж. Мама осталась на даче, пообещав приготовить нам что-нибудь вкусненькое.
Спрятав глаза за стеклами темных очков, я нежилась в ласковых лучах по-утреннему нежаркого солнца. Здесь, на побережье, небо было чистым, лишь на горизонте маячили редкие облачка, которые, приближаясь к берегу, растворялись без следа в нежной голубизне неба.
Катя сидела в стороне от меня, обложившись игрушками, и о чем-то разговаривала то ли с ними, то ли сама с собой.
Прислушиваясь к тихому рокоту моря и Катиному говору, я с наслаждением вдыхала свежий морской воздух под убаюкивающий размеренный плеск волн, ломаными кривыми набегавших на берег. Ветерок, слабыми порывами налетавший с моря, приятно холодил кожу и уносил все до единой мысли из моей головы.
Отдыхающих на пляже было мало. Так что никто не отвлекал меня и не мешал погружаться в блаженное состояние покоя и душевного равновесия, которые я неизменно обретала здесь, возле моря. Наверно, я все же заснула, когда ветер донес до меня чей-то смех и едва различимые голоса. Лениво преодолевая дремоту, я приоткрыла глаза, чтобы проверить Катю. И беззаботная легкость бытия, в которой я пребывала, в миг улетучилась, как только я, приподняв голову, посмотрела в ту сторону, откуда доносились голоса.
Рядом с моей дочерью на песке сидел Павел Бутырин. Я мгновенно проснулась.
По всему было видно, что Катя очень довольна своим соседом. Что-то увлеченно сооружая из мокрого песка, они настолько были поглощены своим занятием и разговором, что никому из них в голову не приходило хоть мельком взглянуть в мою сторону. И надо было видеть, каким восторгом и восхищением светились глаза моей дочери, когда она смотрела на Павла, забыв обо всем на свете, в том числе и о том, что с посторонними людьми разговаривать ей было запрещено строго-настрого.
Я смотрела на них, не зная, как поступить: не хватало решимости нарушить эту идиллию. В сердце что-то заныло, причиняя неясную тупую боль. Я прислушивалась к их разговору, но ветер уносил голоса, и до меня долетали лишь отдельные слова. Катя что-то сочиняла, смешивая все истории и сказки, какие знала. Павел изредка вставлял свои замечания, но говорил тихо, и его слов мне разобрать не удавалось. Вот он что-то сказал, и в ответ Катя залилась звонким смехом. Моя дочь была хохотушкой, но даже я была удивлена — рядом с Павлом, совершенно незнакомым ей человеком, Катя вела себя так свободно, открыто, доверчиво, словно знала его с самого своего рождения. Я тоже не могла сдержать улыбки, наблюдая за ними. Но самым удивительным и неожиданным было видеть Павла, такого солидного и серьезного в иных обстоятельствах мужчину, который сейчас играл с не меньшим удовольствием, чем сама Катя.
«И это не притворство, — решила я. — Такой интерес трудно изобразить, если только ты не гениальный актер».
Наблюдая за ними, я совсем потеряла бдительность. Над головой пронеслась чайка и пронзительно, очень жалобно вскрикнула. Я на секунду отвлеклась, провожая взглядом ее полет, и тут услышала нечто такое, что окончательно привело меня в чувство.
— А ты кто? — с надеждой в голосе спросил мой ребенок. — Ты не мой папа?
Четырех подруг — Саванну, Глорию, Бернадин и Робин — роднит возраст и стремление обрести счастье. Они не мечтают о чем-то сверхъестественном. Их представления о счастье гораздо прозаичнее — встретить достойного человека и жить с ним в мире и согласии. Каждая идет к цели своим путем, преодолевает свои трудности и в итоге находит свою любовь. Может быть, она не совсем идеальна, но кто вспомнит об этом…
Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой.
Сонал не желает ни видеть, ни слышать Криса. Он пытается вымолить прощение у неё, но терпит одни неудачи. Сонал сближается с его лучшим другом — Треем Гэмптоном, но и Джон не покидает Сонал. Он мечтает о том, что они будут вместе.Тем временем, Фиби пытается насолить Сонал, таким образом, отомстив ей за их с Крисом разрыв. Фиби хочет вернуть Криса и пойдёт ради этого на многое…Как изменятся отношения между героями? И чем всё это закончится? Кого, всё-таки, любит Сонал?
Что значит, не везет с личной жизнью и как с этим бороться? Что делать, если ты молодая, симпатичная и далеко не глупая девушка, а счастья все нет и нет? Неужели все настоящие мужчины вымерли вместе с мамонтами, оставив вместо себя лишь занудных ботаников и безмозглых качков? А быть может дело в самой себе? Возможно, стоит перестать мечтать о принцах на белом коне, точнее на черном Range Rover, и просто осмотреться по сторонам? Того и гляди где-то на горизонте замаячит то самое, такое долгожданное счастье… Тем более, когда сама судьба толкает тебя к нему, а случайное стечение обстоятельств оказывается не таким уж и случайным…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Киноактер — звезда первой величины и молодая преуспевающая киносценаристка впервые встречаются на съемочной площадке, но до этого она столько раз видела его на экране, что успела по уши влюбиться. Собственно, и главного героя своего нового фильма Лейн Денхэм писала с синеглазого неотразимого Фергюса Ханна, о котором, разумеется, знала из кинофильмов с его участием и из прессы.Но он оказался совершенно другим, тонким, чутким, мужественным и заботливым, не похожим на созданный падкими на сенсации журналистами расхожий образ сердцееда и ловеласа.Впрочем, вблизи свет кинозвезды совершенно ослепил ее, и юной Лейн приходится многое пересмотреть в себе и в своем взгляде на мир, прежде чем она привыкает открыто, не отводя глаз, смотреть на возлюбленного.