Не боюсь Синей Бороды - [138]

История в книгах была захватывающей, подчас жестокой, и всегда великой, как и положено великой стране. Бухгалтер одновременно гордился ею и радовался, что теперь, под неусыпной заботой Великого Зодчего, они живут в мирной, богатой и справедливой Газолии. Если до него доходили слухи о беспорядках или несправедливости, то он, конечно, сильно огорчался, но объяснял себе, что все это пережитки прошлого, которое Газолия каждодневно изживает из себя, создавая новую историю, а значит, недостатки временного характера, и их скоро перемелят жернова прекрасного будущего. Бухгалтер твердо знал, что вместе с новой историей по Газолии, как драгоценное олиевое пятно в воде, будет разливаться и справедливость, пока она не покроет всю их великую землю, растворив в себе зло, которое в конце концов потеряет свою силу. И чем лучше каждый газолиец будет выполнять свой долг и помогать Великому Зодчему бороться с недостатками, тем быстрее это произойдет. Это была простая и бесхитростная философия, над которой подсмеивались его друзья, но ведь он был бухгалтером, а не философом, чтобы сложно думать о жизни. Вот это знание и помешало ему тогда сбежать из офиса. Оно оказалось сильнее его опыта жизни, о котором ему в «Алмазах Газолии» твердил Банкир и даже, как оказалось позже, сильнее его любви к жене и детям. Но тогда он еще не знал об этом. Уже потом он понял, что об этом наверняка знали люди, арестовавшие его. Поэтому и не поставили конвой у входа, а просто, не торопясь, без суеты, делали свое дело, уверенные, что он и так никуда не денется.

В коридоре за стеклянной дверью задвигались. Шеф, так и не глядя на него, повернулся и сказал что-то в кабинет Бухгалтера. Все другие сотрудники куда-то подевались, только секретарша Бухгалтера вышла из его кабинета с папками под мышкой и, не оглянувшись, прошествовала в соседнее помещение.

«Наконец-то пойму, в чем дело», – с облегчением подумал Бухгалтер. Будучи натурой прямодушной, он не выносил неопределенности, ни в личной жизни, ни на работе. Если у него в расчетах не совпадали цифры, он мог просидеть за ними всю ночь, пока не находил ошибку, а иногда, увлекшись подсчетами, даже звонил с вопросами посреди ночи своим клиентам. В «Манцетти и Партнерс» у него была репутация блестящего и въедливого специалиста. Именно поэтому ему доверяли свои дела самые крупные газолийские и иностранные компании.

Из его кабинета вышел мужчина, спросил что-то у шефа и направился к дверям. Мужчина был моложе и гораздо красивее Бухгалтера. Почему-то это сразу бросилось ему в глаза. У него были черные, блестящие волосы, очень яркие, лучистые синие глаза и стройная, спортивная фигура. Бухгалтер встречал мужчин такого типа в ночных клубах, куда иногда захаживал с друзьями. На таких красавцах всегда гроздьями висели прекрасные, пышно разодетые газолийки, громко требующие внимания и самого дорогого нано-шампанского. Лицо его показалось ему смутно знакомым, но как Бухгалтер не напрягал память, он так и не вспомнил, где мог видеть его. Красавец, с таким же будничным выражением на лице, как и шеф, открыл двери.

– Добрый день, – поздоровался Бухгалтер и представился. Он уже протянул руку для приветствия, но мужчина, отступив в сторону, жестом пригласил его пройти дальше.

«Что же, будем знакомы», – удивился про себя Бухгалтер и сказал:

– Что-то рановато еще для инспекции.

– Ну, это не вам решать, – ответил тот и подтолкнул Бухгалтера вперед. – Пройдемте в кабинет, сейчас придут понятые.

– Кто придет? – переспросил Бухгалтер.

– Сейчас всё поймете, – ответил мужчина.

Бухгалтер в недоумении посмотрел на шефа, но тот только беспомощно развел руками.

– Понятые когда придут? – осведомился у него мужчина.

– Вы мне можете объяснить, что здесь происходит? – опять спросил Бухгалтер.

– Сейчас всё поймете. Понятые, спрашиваю, скоро придут?

Пока шеф звонил кому-то, Бухгалтер хотел войти в свой кабинет, но мужчина преградил ему дорогу:

– Сначала понятые.

Тогда Бухгалтер чуть подвинул мужчину в сторону – не зря же он раз в неделю ходил на нано-фитнес – и уже хотел было войти в кабинет, но тот молниеносно согнул его вдвое, скрутив руку за спину:

– Ты че, глухой?

Хватка у него была железная, но больше всего Бухгалтера ошеломило то, что этот красавчик запросто говорил ему «ты», да еще таким хамским тоном.

– Что здесь происходит? Вы что себе позволяете? – спросил он, пытаясь вырваться.

Мужчина пожал плечами и чуть усмехнулся, видимо, не считая нужным отвечать. Бухгалтер перевел взгляд на шефа, который закончил разговаривать по телефону и теперь, косясь на него, с несчастным видом утирал пот со лба. По кабинету ходили тяжелыми, совсем не офисными шагами, что-то передвигали, задвигали и рассоединяли, приправляя все эти действия смачной руганью, которую Бухгалтер уже давно считал пережитком прошлого.

– Это у вас, кажется, что-то со слухом, – сказал Бухгалтер. – Я уже третий раз спрашиваю, что здесь происходит?

– Комиссар, готово, – крикнули из кабинета, и красавчик, ослабив хватку, втолкнул Бухгалтера в дверь. Там он увидел наголо побритых парней в черных кожаных комбинезонах с эмблемой солнца, пронзенного мечом, на груди и на рукаве, пустые ящики стола и прозрачные коробки с аппаратурой и стопками досье его клиентов.