Не больно, не страшно - [16]

— А спорим? — хитро улыбнулся Стас.

— В смысле? — Марат слегка растерялся. — По поводу?

— Спорим, что Кипелов не Темный? И вообще не Иной? На пиво?

— Не может быть. Не докажешь.

— Докажу.

— Ну, докажи.

— Ему этот вопрос на его официальном сайте задавали, — рассмеялся Стас. — Прямым текстом.

— Ну, понятное дело. Он и ответил прямым текстом, что, мол, ребята, вы дурачки, Лукьяненко начитались.

— Ну, он не совсем так ответил, но смысл такой.

— Ну, и что из того? Это ни о чем не говорит.

— Правильно, соображаешь! — ухмыльнулся Стас. — Поскольку Кипелову так явно врать или маскироваться смысла большого нет, смотрим на этот ответ через Сумрак и надеемся увидеть что-нибудь более конкретное. И оказывается, что в Сумраке Кипелов… ничего не написал.

— Да? А что ж у него тогда песни такие, что все наши с ума сходят? — с недоверием спросил Марат.

— Закономерный вопрос. Идем дальше, — в том же тоне продолжал Стас. — Кипелов поет тексты, которые ему пишет товарищ Пушкина. Идем на сайт Пушкиной и задаем ей корректненький вопросец: «Маргарита Анатольевна, а у вас регистрация в Москве есть?» ну или что-нибудь такое. И Маргарита Анатольевна отвечает для всех что-нибудь вроде: «Фи, Лукьяненко, не перевариваю», а для избранных — «Мальчик, да у меня здесь бессрочная регистрация с одна тысяча девятьсот забытого года, да тебя еще не инициировали тогда». Ну и… делаем выводы.

— Ё-моё, Иная — Пушкина! — ахнул Воха. — Я всегда что-то такое подозревал, но вот так — я бы не догадался!

— А ведь точно, — покачала головой Юра. — Точно. Никаких сомнений. Стоит только ее книжки почитать. И ведь сильная, наверное.

— По-моему, она где-то в районе первого уровня, — сказал Стас. — Точнее выяснить не удалось. Надо же — я думал, все давно это знают. Шифруется, значит. Причем грамотно.

— Да-а, крутая тетечка, — подавленно пробормотал Марат. — Лихо ты это… А она Светлая или Темная?

— Не выяснил, — с сожалением ответил Стас. — Не признается.

— А как по-твоему?

— Я бы вообще, — Стас понизил голос, — решил, что она в Инквизиции. Но это мое личное мнение, не хочу вас дезинформировать.

Воха с уважением покачал головой.

— Слушай, я Александр Елин — тоже Иной? — спросил он. — «Вампира» ведь Елин написал! — Воха и сам был вампиром.

— И «Зверя» тоже, кажется, он, — задумчиво заметил оборотень Марат. — К чему бы это?..

— Нет, в «Звере» текст Пушкиной, — возразил Юра. — Точно помню.

— Елина я не проверял, — пожал плечами Стас. — Хотите — сами копайте. Я вам метод эксплойтинга выдал, а дальше — как хотите.

— Ребята, внимание, на старт! — предупредил Юра, все это время внимательно наблюдавший за милицейским оцеплением. — Сейчас пускать начнут!

В этот момент омоновцы расступились, разорвав кордон, и толпа хлынула к открытым входам. Бдительные охранники проверили, нет ли у ребят чего-нибудь такого, что сошло бы за оружие. Причем охранники были не людьми, Темными Иными, довольно сильными, примерно уровня третьего-четвертого, так что в ответ на всякие жалкие фокусы типа «паранджи» они только снисходительно усмехались. К Марату они прицепились основательно: довольно жестко приказали убрать маскировку и сняли с него пояс с металлическими заклепками-пирамидками. Воху, Юру и Стаса пропустили без особых приключений, проведя для порядка руками по бокам и быстро просканировав ауры. У Юры с понимающей усмешкой поинтересовались: «Светлый? Ну-ну, бывает». У Стаса строго спросили: «Обдолбанный? С собой есть?», на что Стас собрался воспротестовать, но не успел: глянув на его изменившуюся ауру, охранники, видимо, сочли его безопасным и подтолкнули вперед: «Проходи».

— «Стой, стрелять буду! Стою. Стреляю!», — в некоторой растерянности прокомментировал Стас.

— Видали? — возмущенно осведомился пострадавший Марат, отойдя в сторону от общего потока. — Впервые такое вижу! Они кто, вообще?

— Дык, блин, чего ж ты не спросил? Уперся бы рогом и поорал, что я, мол, из Дневного Дозора Санкт-Петербурга, — заметил Воха. — Всем выйти из Сумрака и все такое.

— Незнакомые какие-то, — согласился Стас. — «Трудовые резервы», не иначе.

— Ребят, хватит без толку болтать, пошли в зал, места хоть получше займем, — поторопил Юра. — Зря, что ли, в первых рядах давились?

— А вы что — на трибуны? — удивился Стас.

— Да, внизу, чувствую, будет «мясо», — ответил Марат, все еще недобро поглядывая на охранников.

— Ну, как хотите, а я вниз пойду, — сказал Стас. — Трибуны — это не наш имидж.

— Дело твое, — пожал плечами Воха.

Ребята отправились на трибуны, а Стас помчался к сцене, чтобы успеть занять более-менее приличное место, с которого хоть изредка будет виден Кипелов.

Как ни странно, концерт почти не задержали. В самом начале восьмого по сцене заплясали цветные прожекторы подсветки, откуда ни возьмись, выскочили гитаристы группы, и под вступительные аккорды заглавной песни последнего альбома «Реки времен», узнанные по первым нотам только самой прогрессивной частью аудитории, появился Валерий Александрович собственной персоной. «Юбилейный» взвыл в радостном приветствии. После первой песни, конечно, принятой на «ура», Кипелов, как обычно, поздоровался с фанатами и чуть-чуть рассказал о сегодняшней программе. Как и ожидалось, ее основную часть составляли песни с нового альбома и, конечно, как обычно, присутствовала полюбившаяся всем «классика».