Наживка - [32]

Сол задумался и снова покачал головой:

– Простите, ничего такого не помню.

– Во время войны они оба сидели в концентрационном лагере, – подсказал Магоцци. – Об этом вам наверняка известно.

Сол поднял левую руку, продемонстрировал под локтевой впадиной выцветший номер.

– Конечно.

Джино молча охнул.

– Знаете, я никогда в жизни не видел человека, сидевшего в лагере смерти, а теперь вы третий за двадцать четыре часа.

Сол слегка улыбнулся:

– Собственно, мы об этом широко не распространяемся, но нас гораздо больше, чем вы думаете. Особенно в этом квартале.

– Господи боже, простите, искренне сочувствую, – пробормотал Джино.

– Спасибо, детектив Ролсет. – Сол посмотрел на старческие вены на своих руках. – Я все стараюсь представить, кому понадобилось убивать бывших лагерников. В чем смысл? – Он указующим жестом вытянул руку. – Мы старики. Так или иначе, скоро умрем.

Что тут скажешь, подумал Магоцци, опешив от такой откровенности.

– Мы рассматриваем возможность убийства из ненависти.

Сол посмотрел ему в глаза так пристально, что он не смог бы отвести взгляд, даже если бы захотел.

– Когда кто-то смертельно ненавидит евреев, то убивает производителей, ясно? – Магоцци попытался кивнуть, а шея закостенела. – Это нам втолковали нацисты. Производителями называли молодых людей, как скотину. Разумеется, и стариков убивали, но единственно потому, что они ни на что уже не годились, только под ногами мешались. Тут должно быть что-то другое.

Джино не двигался с той минуты, как старик заговорил. Наконец, выдохнул воздух из легких и тихо сказал:

– Тогда надо найти какую-то другую связь между вашим другом Мори и Розой Клебер. Как мы уже говорили, между ними должно быть еще что-то общее, из-за чего их убили. Может, сидели в одном лагере, а потом постоянно общались друг с другом?

Сол покачал головой:

– Миссис Клебер была в Бухенвальде. Об этом она рассказала мне в день похорон ее мужа и с огромным трудом выговорила название. Мори и я сидели в Освенциме. Знаете, он меня там от смерти спас.

– Нет, сэр, не знаем, – ответил Джино.

– Даже там помогал людям. Возможно, когда-нибудь я расскажу вам об этом. – Старик взглянул на Магоцци, на Джино, темные глаза наполнились слезами. – Он был настоящим героем. Кто станет убивать героя?

17

Почти на заходе солнца Магоцци стоял на площадке перед парадным Грейс Макбрайд, слыша писк камеры наблюдения над головой под карнизом, сдерживая инстинктивное побуждение откинуть со лба волосы. Голова заросла густыми, слишком длинными прядями. Надо будет в субботу подстричься, пока жители Миннеаполиса снова не начали стрелять друг в друга.

Среди щелканья открывавшихся засовов из-за железной двери слышался тихий вой, вызвавший у него улыбку. Чарли, крупный лохматый пес неизвестной породы, которого Грейс подобрала на улице, страдает паранойей чуть меньше хозяйки. Минула не одна неделя, прежде чем он с радостью, подвывая, начал ждать детектива за дверью, вместо того чтобы прятаться в укромном месте. Магоцци без всякого сожаления выбросил не одну рубашку, запачканную грязными собачьими лапами и жаркими слюнявыми поцелуями.

Наконец в открывшейся створке показались распущенные черные волосы Грейс, улыбавшиеся голубые глаза, лапы Чарли ударили в плечи, длинный язык проехался по щекам. Магоцци всегда смеется при этом, окружающий мир становится чуточку лучше. Пожалуй, с псом следует регулярно встречаться.

– Не позволяй таких вольностей, – по обыкновению предупредила Грейс. – Ему не разрешается на людей прыгать. Ты его испортишь.

Он улыбнулся ей из-за собачьего плеча:

– Оставь нас в покое. Меня сегодня никто еще не обнимал.

– Вы оба безнадежны. Заходи.

На Грейс черный спортивный костюм и кроссовки, значит, с Чарли еще не гуляла – она никогда не выходит из дома без английских сапог для верховой езды, – но крупнокалиберный пистолет лежит в кобуре, явно намекая на перспективу посидеть в надежно огороженном заднем дворе, где ей необходимо мощное дальнобойное оружие. И в доме всегда держит его под рукой. Если бы пистолет не висел на бедре, не было бы надежды провести вечер на свежем воздухе, ибо Грейс никогда не открывает окна, даже забранные железной решеткой, отчего дом слегка смахивает на тюремную камеру.

Пока Чарли приплясывал вокруг Магоцци, цокая когтями по полу из полированного тополя, она закрыла дверь на три глухих болта, набрала код охранной системы.

Магоцци с грустью наблюдал за давно знакомой процедурой, постепенно и неохотно сдаваясь. Опасность, которая преследовала Грейс всю жизнь, исчезла в октябре прошлого года средь пушечной стрельбы, но патологический страх не проходит, убивая всякие мечты о возможности нормальной жизни. Может быть, Джино прав. Настоящая близость с Грейс Макбрайд, ожидание, что она сделает к ней хоть воробьиный шаг, – несбыточная фантазия. Она никогда не будет себя чувствовать в безопасности. Ни с ним, и, возможно, ни с кем другим.

– Это просто привычка, Магоцци, больше ничего. – Стоя к нему спиной, запирая засовы, все-таки угадала его мысли.

– Правда?

Грейс повернулась, легонько ткнула его пальцем в грудь.

– Знаешь, в тебе сейчас говорит мачо-неандерталец. Хочешь, чтоб я оставила дверь незапертой, потому что ты меня охраняешь.