Назад в будущее. История создания - [4]
Арти тогда еще не знал, что поиски идеального Марти МакФлая превратились в тяжелое испытание. Когда в «Юниверсал Пикчерс» фильму дали зеленый свет, оба Боба немедленно принялись искать исполнителя главной роли. Они не думали об этом, когда писали сценарий, но, закончив работу, почувствовали, что Майкл Дж. Фокс был бы прекрасной кандидатурой на главную роль. Сегодня кажется, что Фокс был рожден, чтобы сыграть Марти, но в середине 1984 года, когда проводился кастинг, это еще не было так ясно. Этот канадский актер был душой популярного телевизионного ситкома «Семейные узы», но к тому моменту он успел сняться только в двух больших картинах: в 1980 году в провальном диснеевском фильме «Полуночное безумие» и в прошедшем со средним успехом в 1982 году фильме «Класс 1984» с подзаголовком, предсказывавшем появление той роли, которая определит карьеру актера: «Мы — будущее… и ничто нас не остановит!»
В конце лета 1984 года, еще до того, как Артур Шмидт был нанят, Стивен Спилберг позвонил своему другу, продюсеру сериала «Семейные узы» Гэри Дэвиду Голдбергу, и попросил, чтобы Фокс прочел сценарий и подумал, не хочет ли он попробоваться на эту роль. Спилберга и Голдберга познакомила в 1979 году Кэтлин Кеннеди, помощница Спилберга и приятельница Голдберга по колледжу. Спилберг снимал в Лондоне «В поисках утраченного ковчега», а Голдберг прилетел к нему, так как они вместе работали над сценарием так и не снятого потом полуавтобиографического мюзикла «С рулона на рулон» о начинающем режиссере, работающем над научно-фантастическим фильмом. К тому моменту, когда началась подготовка к съемкам «Назад в будущее», они были не только друзьями, но и соседями в Малибу, где у них были пляжные дома, и кроме того, единомышленниками в профессиональной сфере. Спилберг был одним из первых людей, увидевших в 1982 году начерно смонтированный пилотный выпуск «Семейных уз», и он без всяких славословий сразу сказал другу, что этот сериал наверняка станет хитом, а не по летам одаренный молодой актер, игравший подростка Алекса, будет его главной звездой. Когда оказалось, что Фокс находится на первом месте в составленном Земекисом списке актеров, которые могли бы сыграть роль Марти, Спилберг вызвался прямо позвонить Голдбергу, обойдя обычный механизм звонка агенту для заключения договора.
Телевизионный гигант пролистал сценарий и решил, что Фоксу он его передавать не будет. Голдбергу понравилось то, что он прочел, и он понял, что фильм может быть успешным, но этот проект ставил под угрозу все, что он делал в своем ситкоме. Сериал с невероятной скоростью поднялся в рейтинге Нильсена с сорок девятого места в первом сезоне до первой пятерки в течение трех следующих лет (во многом благодаря тому, что перед ним показывали всеми любимое «Шоу Косби»). Когда Мередит Бакстер, игравшая мать семейства Элизу Китон, была беременна близнецами, то сценарий изменили, чтобы больше внимания уделять герою Фокса. Двадцатитрехлетний актер со все еще мальчишеским лицом и подростковыми манерами, как и предсказывал Спилберг, стал звездой, что вызывало повышенный интерес к сериалу и повысило тиражи подростковых журналов вроде того, который показывал Земекис в своем офисе. Голдберг был уверен, что Фокс захочет сняться в фильме, и это отвлечет его от сериала и поставит под угрозу популярность «Семейных уз». Он был бы рад помочь своему другу, но сказал, что Майкл Дж. Фокс недоступен. Надо было искать Марти МакФлая где-то еще.
Оба Боба расстроились из-за недоступности Фокса, но все же решили не унывать и искать другой вариант. В тот момент вся подготовительная работа к «Назад в будущее» проходила нелегко, и с их точки зрения это просто была еще одна проблема, которую надо было решить так же, как они всегда решали все проблемы — объединить свои усилия.
Два Боба познакомились в первый день занятий по курсу «Кино» во время осеннего семестра 1971 года в Киношколе Университета Южной Калифорнии. Они быстро стали друзьями. «Мы были маленькой группкой первокурсников среди более старших слушателей этого курса, — рассказывает Гейл, — и быстро обнаружили, что любим в кино одно и то же. Боб был единственным из моих знакомых, у кого был саундтрек „Большого побега“».
Вскоре они осознали, что в отличие от большей части своих однокурсников, мечтавших снимать утонченное кино, им хотелось делать фильмы для обычных людей. Они часто проводили свободное время за просмотром «Грязного Гарри» или последнего фильма о Джеймсе Бонде, а не обсуждая основные мотивы творчества Акиры Куросавы. Они считали, что кино должно быть прежде всего развлечением для широкой публики, которое при этом может навести зрителя на размышления о том, что он только что видел, и показать, что за картинкой скрывается нечто большее. Земекис хотел стать кинорежиссером, а Гейл мечтал стать писателем, и они решили объединить свои силы и использовать свою общую любовь к кино. На последнем курсе они вместе снимали студенческие фильмы, включая сделанные в 1972 году «Лифт» и в 1973-м «Поле чести», а также написали сценарий к задуманному Гейлом фильму ужасов о прости-тутках-вампирах «Кровавый бордель», который, как они вряд ли могли в то время предположить, более чем через двадцать лет станет фильмом по сценарию, практически полностью переписанному А. Л. Кацем и Гилбертом Адлером.
Автор благодарит за финансовую помощь в издании «Избранного» в двух томах депутатов Тюменской областной Думы Салмина А. П., Столярова В. А., генерального директора Открытого акционерного общества «Газснаб» Рябкова В. И. Второй том «Избранного» Станислава Ломакина представлен публицистическими, философскими, историческими, педагогическими статьями, опубликованными в разное время в книгах, журналах, научных сборниках. Основные мотивы публицистики – показ контраста между людьми, в период социального расслоения общества, противопоставление чистоты человеческих чувств бездушию и жестокости, где материальные интересы разрушают духовную субстанцию личности.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Осенью 1960 года в престижном женском колледже Рэдклифф — одной из «Семи сестер» Гарварда — открылась не имевшая аналогов в мире стипендиальная программа для… матерей. С этого момента Рэдклифф стал центром развития феминистского искусства и мысли, придав новый импульс движению за эмансипацию женщин в Америке. Книга Мэгги Доэрти рассказывает историю этого уникального проекта. В центре ее внимания — жизнь пяти стипендиаток колледжа, организовавших группу «Эквиваленты»: поэтесс Энн Секстон и Максин Кумин, писательницы Тилли Олсен, художницы Барбары Свон и скульптора Марианны Пинеды.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.