Найти и обезглавить! Головы на копьях - [2]

– Большая Небесная Задница во всей своей красе – что там еще? – отозвался Пивной Бочонок. – Южан слишком много, закопай их Гном. И когда они поймут, что эти четверо мертвы, сюда заявится другие. Если сейчас же не сбежим к реке, следующего шанса они нам не подарят.

– Тогда бежим, чего ждать-то! – сказал я. – Ты обопрись на тележку, а я покачу ее вниз по склону. Тропу, что идет вдоль реки, я вчера осмотрел. Она заканчивается у леса, и на ней южан точно не будет.

– Что ж, ладно, – согласился ван Бьер. После чего, задернув полог, доковылял до противоположного края палатки и прорезал в ней мечом еще одну дыру. – А вот и выход!.. Эх, жаль, что кроме харчей мы не приберегли для себя лошаденку. Терпеть не могу ездить верхом, но сейчас я лучше бы трясся в седле, чем хромал на своих двоих…

Глава 1

Начало войны между Эфимом и Промонторией – Золотой войны, как ее вскорости назовут, – застала нас в Фирбуре – вейсарской горной деревушке, где Баррелий сошелся в бою с изменником-кригарийцем по прозвищу Чернее Ночи, и где тот сломал ему ногу. Что стало затем с самим Чернее Ночи, я, пожалуй, скромно умолчу. Скажу лишь, что беспокоиться о нем у нас отпала нужда. А вот покалеченная нога ван Бьера вызывала опасения, и ее требовалось срочно спасать. Что и было доверено фирбурской знахарке. Не слишком толковой, зато собаку съевшей на переломах – самой распространенной травме горцев всего мира.

Красные щиты легиона «Вентум» заполонили Фирбур спустя две недели после этого. Тогда, когда армии тетрарха Эфима Вальтара Третьего и короля Промонтории Григориуса Солнечного уже бились под Кернфортом и другими вейсарскими городами. Само собой, до генерала Малария Брасса быстро дошли слухи о находящемся в деревне, раненом кригарийце. Брасс даже не поленился сам наведаться к отлеживающемуся у знахарки ван Бьеру, где у них состоялась доверительная беседа за закрытыми дверьми. Хотя мне ее результат был известен заранее, поскольку Баррелий ожидал этого разговора и знал, чем он закончится.

Ввязавшемуся в большую войну Вальтару Третьему был нужен кригариец и его меч. А монах культа древней богини войны Кригарии не мог не принять участие в столь эпохальном событии. Не мог, пусть даже культ Кригарии давно умер, а ее последние адепты превратились по сути в обычных наемников. Которые считали себя вправе выбирать сторону, на какой им воевать. Вот только сегодня у ван Бьера не было выбора. И не потому, что эфимцы добрались до него раньше. Просто в недавней войне, что шла в Промонтории, и где ему довелось участвовать, он крепко набедокурил. И с тех пор опасался, что Григориус Солнечный не простит ему этого, даже предложи ему Баррелий сегодня свои услуги.

Досадно, конечно, что в Фирбуре эфимцам достался покалеченный кригариец, не способный выйти на поле боя. По крайней мере, до весны. Но генерал Брасс был рад и такому неполноценному подарку. После объявления войны в легион призвали много новобранцев, которым требовалась ускоренная боевая подготовка. И никто не преподал бы им ее лучше, чем кригарийский наставник.

Ну а Баррелию, который не желал до конца своих дней остаться хромоногим, позарез требовалась помощь хирургов легиона. На фирбурскую знахарку, как на костоправа, особой надежды не было. Она худо-бедно соединила кости и не допустила гангрены. Но чтобы эти кости затем правильно срослись, монаху был необходим более опытный врачеватель. Такой, какими славилась эфимская армия, чьи лекари уже не раз ставили кригарийца на ноги.

В общем, Маларий и ван Бьер ударили по рукам, и последний примкнул к «Вентуму». Прихватив, разумеется, с собой и меня, ибо что еще ему оставалось? После того, как он спас меня в Дорхейвене от убийц и взял на себя ответственность за мою жизнь, ему приходилось терпеть мое общество, хотя я честно старался не ему не докучать и во всем ему помогать.

Следующие несколько месяцев стали для меня новым испытанием на прочность. Или, если хотите, очередным этапом школы моей жизни. Жизни, которая швырнула меня из дворцовой роскоши в грязь, хорошенько по мне потопталась и, сбив с меня спесь, решила и дальше не давать мне передышки. За что она на меня ополчилась, я понятия не имел. Зато быстро усвоил ее главное правило: никакой справедливости на свете не бывает. И если вдруг судьба тебе улыбнулась, это еще ничего не значит, ведь уже завтра она вновь заставит тебя хлебать дерьмо. И повезет, если ложкой, а не пригоршнями.

Вторгшиеся в Вейсарию первыми, эфимские легионы вскоре начали теснить южан обратно к границе Промонтории. «Вентум» наступал на своем участке фронта, прикрываемый с запада и востока легионами «Игнис» и «Унда». И эти два месяца были для всех нас просто замечательными. Витающий над нами, пьянящий аромат побед не портили ни стоны раненых, ни доносящийся из госпитальных палаток смрад гниющих ран, ни грязь, по щиколотку в которой я теперь постоянно находился.

Вернее, мы находились, поскольку скачущий на костылях ван Бьер также отсиживался со мной в обозе. Это сказывалось на его настроении не лучшим образом. А поскольку утешать себя выпивкой на службе в легионе он не мог (хотя втихаря к бутылке иногда прикладывался), ван Бьер срывал свой гнев на новобранцах. И гонял их до седьмого пота и кровавых соплей – так, что в конце тренировок они едва держались на ногах и проклинали наставника на чем свет стоит.