Наваждение - [3]

— А что стало со львом?

— За ним гонялись многие опытные охотники — без толку. Он так и убивал людей, пока не умер от старости — если вообще умер. — Пендергаст многозначительно закатил глаза.

— Алоиз, да ладно тебе! Ты и сам не веришь, что это тот же лев.

— Это может быть его потомок, имеющий ту же мутацию.

— И те же вкусы, — сказала Хелен, изобразив кровожадную ухмылку.

Когда полдень перетек в вечер, Пендергасты проехали мимо двух затерянных деревушек; мычание скота и крики детей сменили стрекотание ночных насекомых. В лагерь Нсефу супруги прибыли уже после заката. Над бушем висел синий сумрак. Лагерь располагался на реке Луангва, на берегах при ютились кучками круглые домики-рондеваали, открытый бар и столовая под навесом.

— Уютно! — оглядевшись, заметила Хелен.

— Нсефу — самый старый лагерь в стране, — объяснил Пендергаст. — Его построил охотник по имени Норман Карр в пятидесятых годах, еще когда Замбия входила в состав Северной Родезии. Карр первый понял, что фотосъемка животных заинтересует людей не меньше, чем охота, а окупятся такие услуги куда быстрее.

— Благодарю вас, профессор. Семинар после лекции будет?

Они въехали на пыльную автостоянку; в баре и столовой было пусто. Служащие спрятались в хижинах. Повсюду горел свет, генератор пыхтел на полную мощь.

— Нервный народец, — заметила Хелен, распахивая дверь и выбираясь в жаркую тьму, пронизанную стрекотанием цикад.

Дверь ближайшего рондевааля отворилась, и на утоптанную землю легла полоса желтого света. Появился человек в брюках с заутюженными острыми складками, в кожаных высоких башмаках и гольфах.

— Окружной комиссар Алистер Уокинг, — шепнул Пендергаст жене.

— Ни за что бы не догадалась.

— А в ковбойской шляпе — Гордон Уизли, директор лагеря.

— Заходите, — пригласил комиссар, пожимая им руки. — Поговорим внутри.

— Ради Бога, — взмолилась Хелен. — Мы весь день просидели в машине, давайте выпьем в баре.

— Н-ну… — нерешительно начал комиссар.

— Если в лагерь явится лев, тем лучше. Не придется таскаться за ним по бушу. Правда, Алоиз?

— Безусловно.

Хелен достала с заднего сиденья «Лендровера» винтовку в брезентовом чехле. Пендергаст последовал ее примеру и еще повесил на плечо тяжелый металлический ящик с патронами.

— Так что, джентльмены? — спросил он. — В бар?

— Хорошо. — Вид винтовок для сафари как будто слегка успокоил комиссара. — Мисуму!

Из дома высунулся африканец в феске и красном кушаке.

— Мы хотим выпить в баре, — сообщил Уокинг. — Если ты не против.

Все отправились в бар под травяным навесом, а бармен занял свое место за полированной стойкой. Он вспотел, причем не от жары.

— «Мэйкерс Марк», — сказала Хелен. — Со льдом.

— Два, — попросил ее муж. — И добавьте мяты, если есть.

— Давай всем то же самое, — распорядился комиссар. — Тебе, Уизли, пойдет?

— Пойдет, были бы градусы, — ответил тот с нервным смешком. — Ну и денек…

Бармен налил виски, и Пендергаст сделал хороший глоток, чтобы промыть глотку от пыли.

— Расскажите, мистер Уизли, как все случилось.

Уизли — высокий, рыжеволосый — заговорил с новозеландским акцентом:

— Это произошло после завтрака. У нас было двенадцать гостей — полный комплект…

Пока он говорил, Пендергаст расстегнул чехол и вынул двустволку «Роял-645» фирмы «Холланд и Холланд», переломил стволы и стал очищать оружие от пыли, накопившейся за долгий путь.

— А что было на завтрак?

— Сандвичи — жареное мясо антилопы-куду, ветчина, индейка, огурцы. Чай со льдом. В такую жару на завтрак всегда подаем что-нибудь легкое.

Пендергаст кивнул, полируя ореховый приклад.

— Большую часть ночи в буше рычал лев, но днем притих. Они часто рычат — это, кстати, тоже привлекает туристов.

— Замечательно.

— Никогда раньше львы нас не беспокоили. Не знаю, что и думать.

Пендергаст посмотрел на собеседника.

— Лев, я так понимаю, не здешний?

— Нет. У нас тут несколько прайдов, я всех львов наперечет знаю. Это самец-чужак.

— Крупный?

— Чертовски.

— Рекордсмен?

— Больше любого рекордсмена! — Уизли поморщился.

— Ясно.

— Немец — Хасслер — и его жена встали из-за стола первыми. Где-то около двух, думаю. И когда они шли к себе в рондевааль — так рассказала жена, — из приречных зарослей выскочил лев, сбил с ног ее мужа и схватил беднягу зубами за шею. Она стала звать на помощь, этот несчастный тоже, конечно, кричал. Мы выбежали, но лев уже уволок его в буш и скрылся из виду. Это было так ужасно — то и дело слышались вопли. Потом наступила тишина, только… — Уизли вдруг замолчал.

— Господи, — сказала Хелен. — И никто не взялся за винтовку?

— Я взялся, — ответил Уизли. — Стрелок я так себе, но когда мы выходим с туристами, оружие носить обязаны. В заросли сунуться не решился — я ведь вообще не охотник, — однако несколько раз выстрелил на звук и, кажется, прогнал зверя в буш. Может, ранил.

— Плохо, если так, — сухо сказал Пендергаст. — Тело он наверняка утащил. А следы на месте нападения вы не затоптали?

— Нет, что вы. Поначалу, конечно, все переполошились, но я перегородил это место.

— Прекрасно. И никто не пошел за зверем в буш?

— Нет, в лагере царила паника. Такого уже десятки лет не случалось. Мы эвакуировали всех, кроме нескольких самых необходимых сотрудников.