Наука и жизнь, 2000 № 05 - [87]

Судя по цилиндру и дипломату, который он сжимал в лапке, жук был очень важным господином. Он достал из жилетного кармана часы и недовольно поглядел на циферблат, чтобы показать, что у него каждая минута на счету и он не намерен напрасно тратить время.

— А я обож-ж-жаю перемены. Без них было бы уж-ж-асно скучно, — возразила Оса в облегающем платье, которое подчеркивало ее тонкую талию, и кокетливо подхватила жука под руку.

— По-моему, наука должна изучить это явление, — заунывным голосом предложил местный ученый Книжный Червь.

Он не успел приступить к изучению, потому что у Мити затекла нога, и, чтобы размяться, он пошевелился.

— Кошмар! — завопила бабочка со зловещим именем Мертвая Голова. — Так я и знала, что хорошим это не кончится! Спасайся кто может! Горотрясение!

Все, как по команде, ринулись прочь: кто летел, кто полз, кто бежал. Машинист проворно спрятался в кабине паровоза. Майский жук, забыв про солидность, тяжело поднялся в воздух и, отлетев на безопасное расстояние, приземлился на лист мать-и-мачехи.

— Будьте муж-ж-жественным, — укоризненно прожужжала Оса, едва поспевая за своим спутником, но жук предпочел мужеству осторожность.

Увидев, какой поднялся переполох, Митя пожалел, что напугал насекомый народец, и старался больше не шевелиться, однако это оказалось не так-то легко. Обнаружилось, что среди пассажиров нашлись смельчаки. Здоровенный слепень подлетел к Мите и стал выбирать место для посадки на нос. Мите не оставалось ничего другого, как отмахнуться. Слепень отлетел и, усевшись на крыше вагона, громко крикнул:

— Эй вы все! Не бойтесь! Это вовсе не горотрясение!

Публика недоверчиво повылезала из укрытий и стала потихоньку стекаться назад.

— А что же это такое? Что происходит?

— на разные лады спрашивали друг у друга жучки, паучки и бабочки.

— Ужас, вот что это такое, — мрачно изрекла Мертвая Голова, кутаясь в плащ с вышитым на спине черепом.

Ее никто не слушал. Все внимание обратилось к храбрецу Слепню.

— Это не может быть горотрясением, потому что перед нами не гора, — произнес он в звенящей тишине и, выдержав паузу, повторил: — Это не гора, а туша.

— Вовсе я не туша. Я очень даже худенький, — не выдержал Митя, да и кто бы на его месте не обиделся, если бы его так обозвали.

— Ой! Она еще и разговаривает! — забеспокоились в толпе.

— Страсть-то какая! — прошептала Мертвая Голова.

— Не беспокойтесь, мамаша, сейчас мы с этой тушей разберемся. Я ей быстро шкуру продырявлю. Как говорится, комар носу не подточит, — пропищал Комар гусарского вида и молодцевато выхватил из ножен шпагу.

— Это невежливо. Я ведь вам ничего плохого не сделал, — возмутился Митя.

Машинист Бронзовка, подталкиваемый пассажирами, выступил вперед, откашлялся и произнес:

— Если ты не злодей, то что здесь делаешь? И зачем явился нам досаждать?

— Я и не думал, что вас встречу. Просто я шел по дороге желаний и захотел железную дорогу. Вот она и появилась. Так что выходит, что она моя, — пояснил Митя.

Его слова привели всех в замешательство. Первым в себя пришел Майский жук.

— Позволь поинтересоваться, что ты намереваешься с ней делать? — спросил он.

— Возьму домой. Конечно, если ее можно упаковать.

Машинист Бронзовка, раскинув лапки, загородил собой паровоз, словно собирался защитить его собственной грудью, и расстроенно проговорил:

— Как же так?! Ведь это и наша железная дорога.

— Вот именно! — хором подхватили остальные.

— Надо посмотреть, что по этому поводу написано в законе, — назидательно произнес Книжный Червь.

— Что там смотреть законы! А то вы не знаете, что для людей наши законы не писаны, — сердито воскликнул Слепень.

— По-моему, надо посовещаться, — предложил Майский жук.

— Это еще зачем? Мы же не совы, чтобы СОВЕщаться, — задиристо пискнул Комар.

— Может, обменяемся мнениями? — скромно вставила Моль.

— Вот еще! — презрительно фыркнула красотка Оса. — Глянь на себя со стороны. Неужели я буду меняться с тобой своим мнением.

— И все-таки, для нашего же блага, нам надо прийти к какому-нибудь решению, — сказал Бронзовка.

Вся братия сбилась в кучу и начала с жаром спорить. Митя растерялся. Отказываться от железной дороги было жалко, ведь другого такого случая не представится. Но и забрать ее, оставив насекомых без транспорта, было нехорошо, потому что, по справедливости, дорога принадлежала не только ему. Пока он решал, как поступить, совещание закончилось. Споры утихли, и Майский жук, откашлявшись, зычным голосом произнес:

— В процессе обсуждения у нас возникло несколько вопросов. Где ты собираешься разместить железную дорогу?

— В квартире.

Митя приободрился: судя по началу разговора, местные жители не возражали, чтобы он забрал игрушку с собой.

— А кухня у вас хорошая? — выкрикнули из толпы тараканы в коричневых комбинезонах мастеровых.

— Нормальная, — ответил Митя, недоумевая, при чем здесь кухня.

— А гардероб? — едва слышным голосом поинтересовалась скромница Моль.

— Гардероб как гардероб. Что в нем может быть хорошего? — пожал плечами Митя.

— Как что? Шерстяных вещей много? — допытывалась Моль.

— Хватает. Мама вообще синтетику не любит.

— А как насчет мягкой мебели? Диванов, кресел и тому подобного? — нестройным хором пропищали клопы.