Научная журналистика как составная часть знаний и умений любого ученого. Учебник по научно-популярной журналистике - [38]
Сейчас у нас с вами, читатель, своего рода праздник: мы подводим итоги наших совместных размышлений и пытаемся выяснить, родилось ли за эти недолгие часы то главное, к чему до́лжно стремиться людям – ростки взаимопонимания.
Какое взаимопонимание имеется в виду, иными словами, о чем же шла речь на предыдущих страницах? Главным образом о том, что из всех журналистских специальностей и видов деятельности самая чистая, самая разумная, самая вдохновляющая, самая нужная и самая перспективная – это научная журналистика. О том, что она дает тому, кто решил связать с ней жизнь, и что она от него требует. О ее задачах и целях. Об инструментах и орудиях, которыми она пользуется. О месте научного журналиста в современном обществе. О его ответственности перед этим обществом и перед самим собой.
С самого начала был провозглашен тезис: нелепо научному журналисту изучать все и всяческие научные идеи, гипотезы, открытия и достижения и не использовать весь этот гигантский капитал в своей собственной работе – в ее организации, осмыслении, развитии, совершенствовании. Поэтому мы совершали экскурсы в различные области знания, но всегда с единственной целью – увидеть, как то или иное научное положение может пролить свет на работу научного журналиста, ее технологию, ее эффективность, ее воздействие на аудиторию. Так, мы коснулись лингвистики, теории эволюции, некоторых специальных вещей, связанных с теорией коммуникации, мы не упустили случая извлечь узкопрофессиональную пользу из библейских источников, классической литературы, графики, живописи. Мы смогли сравнить книжную и телевизионную версию одного и того же сюжета, мы, пусть и неполно, проанализировали некоторые наиболее удачные образцы популяризации науки.
Общение не может быть односторонним, оно, используя слова Шолома Алейхема (сказанные, правда, по другому поводу), как любовь или деньги – или они есть, или их нет. Так вот, я тоже не чувствовал себя одиноким, когда писал эту книгу, потому что постоянно ощущал за своими плечами присутствие многих людей, и прежде всего художника, работами которого я решил ее иллюстрировать. Давайте не откажем себе в удовольствии бегло взглянуть на них в том порядке, в каком они появлялись перед вами, читатель, и вспомним, о чем мы тогда рассуждали.
И в завершение еще одна картинка, «Освобождение», которая могла бы стать гербом профессии научного журналиста. Из простых, примитивных, сухих фактов, вроде бездвижных треугольников, лежащих на плоской поверхности гравюры, путем их постепенной и продуманной трансформации рождаются сложные, емкие, трехмерные, ясные и вдохновляющие образы – птицы, улетающие в бескрайнее небо. Так и мы, научные журналисты, обязаны превращать сухие, неинтересные для обычного человека научные отчеты в захватывающие и незабываемые истории, в полные жизни и чувства рассказы.
Вступление к своей книге я начал со слов Майкла Фарадея: «Лекции, которые на самом деле учат, никогда не могут быть популярными; популярные же лекции не могут обеспечить подлинного обучения.
Но, вообще говоря, лекции могут дать много пищи уму».
«Освобождение». Мауриц Эшер
Тогда же я сказал, что моя задача – добиться, чтобы к моменту прощания читатель был готов поспорить с первым абзацем и, напротив, согласиться со вторым. Теперь у вас есть возможность оценить, насколько я преуспел в своих стремлениях, что вы, видимо, и сделаете, когда мы расстанемся.
Что же касается меня, то мне близка французская поговорка:
«Встретиться – значит немного родиться;
расстаться – значит чуть-чуть умереть».
Я рад этой встрече с читателем и надеюсь, что не всё, о чем мы говорили тут, умрет в вашей памяти.
Послесловие
«И тленья избежит…»
Более двадцати лет, с 1966 года, Карл Ефимович Левитин заведовал в журнале «Знание – сила» отделом точных наук и был одним из тех, кто создавал это новое, не похожее ни на одно из отечественных издание. Затем около десяти лет возглавлял московское бюро известнейшего научного журнала «Nature». Он был также президентом благотворительного и научно-просветительского фонда «Дух науки» и председателем московского отделения Международного фонда истории науки.
Из-под пера К. Левитина вышло более сотни статей и десяти научно-художественных книг. Долгие годы он читал курс лекций по научной журналистике, печатную версию которого «Изреченная мысль» подготовил по просьбе нашего журнала в 2009 году. Если вы перечитаете его работы, особенно последние, то почувствуете особую прозрачность и легкость стиля, отличавшие «золотое перо» Карла. И услышите пробивающиеся сквозь строки ностальгические нотки, выдающие неразрывную связь между судьбами журнала и журналиста. Они не отпускали друг друга: хотя уже давно Карл не состоял в штате редакции, все это время он оставался верным ее сподвижником.
Среди тех, для кого наука, точнее, ее популяризация, стала и профессией, и уделом, и общение с кем оказалось бесценной жизненной школой, имя Карла Левитина, чьи статьи и книги вошли в сокровищницу отечественной научно-популярной журналистики, стоит особняком. «Сама наука, ее прошлое, настоящее и будущее, и те, кто ее делает, делал или собирается делать, никогда не были мне безразличны. Как не оставляли меня попытки делать мир науки понятным и любимым теми, кто науку не делает». Эти слова были не только мотивом творчества блистательного журналиста, они заражали и заряжали тех, кто попадал в круг его влияния и интересов, становились и деловыми уроками, и ключами к пониманию той многогранной, необыкновенно расширившей свои границы области человеческой деятельности, что именуется наукой.
